Она положила обе ладони ему на грудь. Довольно курлыкнул феникс, расцветая навстречу теплу, глухо стукнуло сердце — словно толкнулось в ее руки…
— Не хочу больше ждать. Не хочу больше бояться. Я люблю тебя, Алекс. Навсегда.
Потемневшие глаза Алекса… чуть шевельнувшиеся губы, на которых замирает невысказанное слово…
И вдруг стремительная, неудержимая, пьянящая радость захлестывает с головой. С ликующим криком Алекс срывается с места, хватает ее на руки и кружит, кружит, кружит по гостиной, то прижимая к себе, то едва не подбрасывая в воздух. Кружатся стены, кружится пол, пролетает мимо диван. Непонятно откуда возникшая ваза нарезает круги рядышком, рассыпая куда придется, мокрые темно-розовые цветы…
Диван глухо охает, когда на него с размаху валятся сразу два тела, но тут же гостеприимно пружинит, не давая этим самым телам ушибиться.
— Алекс! — вопят сразу три голоса — из кухни и комнат, — Приглуши громкость!
Спохватившись, юноша смущенно извиняется, и сумасшедшая радость немного побурлив, все-таки входит в берега. Эмпат несчастный… Но кто на него будет сердиться?
Только не я.
Потолок, на прощание крутнув люстру, замирает в неподвижности.
И на нее снова смотрят самые счастливые в мире глаза:
— Лина…
Они проговорили почти всю ночь. О клане и фениксе, об Стражах и Координаторах, о прошлых секретах и о будущем согласии… Время от времени кто-то из них спохватывался и вспоминал, который час, но расстаться сейчас было абсолютно невозможно. И опять сплетались пальцы, и тихие голоса вспоминали то первую встречу и «еду с норовом», то маленькую пещерку-тайник, где юная феникс прятала свое неожиданное «осложнение», то поганца-мага из песни Алекса, который наколдовал слониху незадачливому клиенту…
Сплетались пальцы и теплели щеки, горели губы и блестели глаза, феникс обнимал обоих жаркими крыльями, и ночь была сказочно-нежной, полной любви и доверия…
Прекрасной.
..никто из семейства так и не зашел в гостиную…
Этой ночью в квартире Соловьевых было чертовски много переносов. Опасаясь потревожить наконец-то помирившуюся парочку, все предпочитали либо переноситься, либо красться обходным путем — через чердак.
Но вернувшийся Вадим, поразмыслив, все-таки решил навестить братца с его необычной невестой. На всякий случай.
Гостиная была очень тихой и почти неосвещенной. Единственный свет шел от пустого аквариума — довольно тусклый. И в этом свете Вадим рассмотрел две неподвижные фигуры на диване.
Ну вот, он так и знал.
Никакого выяснения отношений между влюбленными не было и не предвиделось — по той причине, что они спали. Обнявшись…
Вадим немного постоял, глядя на прижавшиеся друг к другу тела, на счастливо-спокойные лица… и, улыбнувшись, поднял руки.
Стайка искорок окружила спящих…и они растаяли, чтобы через секунду появиться в другой комнате. Комнате самого Вадима.
Вот так. Пусть поспят. Там их никто не потревожит.
Хронопросмотр.
Даниэль.
На предутренних улицах было очень мало прохожих, так что Координатору Даниэлю пришлось снимать «слепки» с первых попавшихся прохожих — молодой женщине в какой-то голубой форме и подвыпившего юноши в автомобиле. Так что усредненная внешность у Координатора не прошла — пришлось остановиться просто на неприметной. Еще лет пятьдесят назад он бы не удержался, наверное, и подкорректировал юному человеку кое-какие личностные характеристики, но сейчас — увы. Не сейчас.
Рядом замерцали еще одни чары — напарник тоже формировал неброский облик-слепок.
Даниэль и Даихи спроецировались на условленное место одновременно. В ночном саду было тихо и на взгляд постороннего, безлюдно. Ни Координаторам, ни Стражам свет не нужен — тело было видно и так. И от его вида стало понятно, почему молодого Стража, который обнаружил мертвого, разнервировало это зрелище. Нейтральный маг не был покалечен или изуродован… по крайней мере, на человеческий взгляд. Но он был… пуст.
Совершенно пуст. Ни искры магии, ни частицы души.
— Направляющие? — Страж, обследовавший тело нейтрального, поднял голову, — Вы здесь?
— Что произошло?
— Пока мы не можем сказать точно. Работа продвигается с трудом — мы до сих пор обезвреживаем ловушки. У жертвы они по всему саду и дому. Реагируют на чужую магию — и светлую, и темную.
— Но они его не спасли.
Даихи задумчиво переплел пальцы, певучий голос негромко проговорил на айян несколько слов — и сад замерцал, легко, едва заметно. Словно волна в южном море под касанием ветра. Каждый куст, каждая травинка на секунду засветились, каждая в свой тон — а потом от них словно отделился коричневатый туман и поднялся вверх, превращаясь в точную копию сада.
Завеса, защищающая место работы от постороннего взгляда.
— Итак, Ларсен все-таки не угодил кому-то из клиентов. Нейтральность не помогла.
— Сомневаюсь, что это клиенты, — Нинне стояла вместе с Деметрой у розового куста. Наведенная внешность — очевидно, Нинне копировала облик броской, самоуверенной особы — резко контрастировала с усталым и тревожным голосом. — Боюсь, все намного хуже. И дело не в том, что нам кто-то хотел помешать. Это нечто совершенно чуждое. Здесь до сих пор странное ощущение….
Телепат глубоко вздохнула… и присела у тела Кристиана. Покачала головой:
— Здесь даже нечего считывать. Я не представляю, что могло его так… высосать. В нем ничего не осталось.
— Тогда хронируем.
— Внимание.
Способность к хронопросмотру реальности, когда-то частая, теперь встречалась не у всех. Заглянуть в будущее, хотя бы недалеко и ненадолго, получалось только у Светланы, и то время ее «видения» ограничивалось несколькими часами. У простых магов-ясновидцев и то лучше выходило…
А вот способность построить модель минувшего, особенно недальнего, встречалась куда чаще. Правда, только у Координаторов и наиболее сильных Стражей.
Нинне знаком попросила всех отойти. Прикрыла глаза. Стражи и Координаторы спешно изолировались от окружающего пространства, исключая себя из объектов считывания. Женщина шевельнула пальцами, собирая тонкие нити информпотоков, мягко переплела, запустила реверсию. Дрогнула «завеса», мгновенно кольнуло виски, замелькали тени… Нинне вздохнула и опустила руки.
— Вот. Все, что смогла.
— Сколько удалось захватить?
— Восемь часов. Плюс-минус.
— Смотрим.
И снова в саду, возвращенном в день, над цветущими деревьями неспешно кружили пчелы и бабочки. Живым пламенем полыхали под солнцем розы. Порхали по ветвям птицы. Мирный и очень комфортный уголок на Земле. Скрытый за высокими стенами, крепкими решетками и сетью защитных линий.
Неспешным, прогулочным шагом из дома вышел Кристиан — пока живой и весьма довольный.
