венец, багряницею кроют сутулые плечи; — и — устилают торжественно путь мой одеждами:
— «Радуйся: Я!»
Так: едва начинаю я с толпами верноподданных странствие по раскинутым странам вселенной, цари посещаемых стран мне бросают под ноги венцы, кроют с пением место за трапезой мира; и — устилают торжественно путь мой одеждами:
— «Радуйся: Я!..»
Сочетанье электронных сознаний в сознание атома —
— «Я!» —
— Сочетанье атомных ее знаний в сознанье молекулы —
— «Я!» —
— Сочетанье молекулярных сознаний в сознание клеточки: —
— «Я!» —
Сочетанье сознания клеточек в сознавание ткани есть: —
— «Я!» —
Сочетанье сознания тканей в сознание организма есть —
— «Я»… — По ступеням сознания — электронной, атомной, молекулярной и клеточной; далее по ступеням сознания тканей и органов: восприятий, чувств, волений, мыслей, — иду, как по лестнице, устланной красными тканями крови — к священному трону: высоко, высоко, над бездной сознаний моих —
— над моим подсознаньем —
— стою на Престоле моем; бездны «Я» перекрещены в «Я».
— «Я семь Я!»
. . . . .
Есть в развитии потрясающий миг, когда «Я» сознает себя Господом мира: над бездною яйностей кротко простерши пречистые руки «Я» сходит по красным ступеням, даруя себя в нем кишащему миру: —
— Сойдя со ступени высокого трона вселенной, дарует венцы всесветлейшего «Я» оно избранным, их нарицая:
— «Иоанн!»
— «Петр!»
— «Лука!»
— «Марк!»
— «Иуда!» —
— И органы тела теперь — все двенадцать! — суть:
— «Я»
— И, сойдя на вторую ступень чрез посредство двенадцати Царств, чрез апостолов «Я», всесветлейше дарует всем градам вселенной —
— «Я!» —
— Дальше: спукаясь на третью ступень, «Я» дарует себя всем кишащим в «Я» клеточкам, — «Я, я, я, я!»
«Я» дарует себя в каждой клеточке толпам молекул:
— «Я, я, я, я, я!» —
— А на пятой ступени дарует себя «Я» вселенным роящихся атомов:
— «Я, я, я, я!»
Все — свободны: Трон — ум мой — стоит опустевшим; все — царственны: в Иерусалиме творимого тела:
— «Я, я, я, я, я, я, я, я, я», прогудело по мощным вселенным: —
— Иуда меня предает!
. . . . .
Мне — быть распятым страшной ватагою; и — повторить для свободы творимого мира то самое, что уже совершилось то — путь Чела Века! На этом пути посвящения в «Я» — добровольно покинувши Ум (или храм — под Челом), опускаются по ступеням с Ума, т. е., - сходят с Ума в ад глухих подсознаний, чтоб вывести из мрачнеющих пастей глухого подземного ада огромные толпы чудовищ — в Свет Умный; то — ужас; то — искус: остаться на век
Схожденье с Ума — нисхождение голубя «Я» на безумное; с-ума-сшедшие озаряют низринутым «Я» — подсознания мраки; своим золотым фонарем озаряют пути допотопным чудовищам; вочудовищнившись, — открывают возможности
— Светочем «Я» просветится бацилла!
. . . . .
Но — чувствовать «Я» царем мира, и в то же мгновение чувствовать мирового Царя — распинаемым в собственном теле ватагою диких бацилл, умирающим в яростях тела; услышать крик ярости:
— «О!» —
— «Распните!» —
— «Распните!»
— «Распните!» —
— Какой это ужас: —
— происходящее внутри жизни сознания кажется происходящим во мне: вот проходит почтенного вида прохожий; и — на тебя указует перстом; это — все происходит внутри, — в твоем теле (среди перепутий артерий влекут тебя в сердце твое, указуют перстами!); прохожий почтенного вида перстом указует на вывеску; перемещенье сознания заставляет тебя стать пред ним, скрестив руки; а указующий жест отдается в сознании жестом Пилата; и —
— «Ecce Homo!» —
— звучит; и тебе начинают мерещиться образы; бичевания, заушения, облечения в багряницу, распятия: и — положенья во гроб.
. . . . .
Сумасшедший
. . . . .
Здесь, отсюда когда-то я был вознесен, а усталое тело мое они долго водили лотом: по Берлину и Лейпцигу; но сначала оно пронеслось в Христианию мимо льдами покрытых оглав: зеленисто-лазурных громад: — мимо домиков Гетеборга и Мальмэ потом пронеслось мое тело; и тело взрывалось, ломимое Духом; и светы, меня осенявшие, сопровождалися ощущением режущего удара: от темени к сердцу; и — екало сердце; и — схватывал страх, что, вот, тело не выдержит; непоправимое совершится для тела; —
— я чувствовал, что — не готов: неизбежно меня ожидающий акт отразится на теле моем операцией; приподымалась задача: уметь овладеть: изнутри — ясномыслием; и извне — ясной вспышкой; —
— телесные тяжести нападали; и — страх пробуждался; и полюбившее Существо, помогавшее мне, — приподымалось, снималось, слетало с меня, оставляя в ущелиях плоти; томительный холод бесстрастья высасывал мысли — под ложечку; там начиналось кишенье змеевых, свивавшихся масс; —
— в это время писали в газетах из Бергена, что рыболовная шхуна разбилась: у Бергена! Не рыболовная шхуна разбилась, а — тело мое: «Я» — сошло в нем с ума: —
— то вскричала грядущим душа: и — теперь исполнялось грядущее; я, погибающий, в диких ватагах, в себе, — из себя самого простирал онемевшие руки.
Освещаю свой путь; из туманов вечерних стучу в окна хижин:
— «Не видели ль вы?»