Людмила Игоревна Белякова
Конец легенды
От автора
Жизнь моих любимых героев, журналистов Андрея и Анны, вошла в спокойное русло. Они счастливо женаты, обеспечены и ждут прибавления семейства… Кажется, здесь можно было бы поставить точку – обычно романы оканчиваются свадьбами. Но… Не все события благополучно завершились, не все злодеи обезврежены, да и благополучие главных героев оказалось непрочным… Тех, кто хочет узнать, почему это произошло, какие тени прошлого омрачили счастье Андрея и Анны, отсылаю к первым двум частям этой трилогии.
Конец легенды
Это было неуловимо странное и чуть тревожное чувство. Андрей помнил все события последних месяцев, но видел их как-то со стороны. Нечто отнюдь не лишенное своеобразной внутренней логики и почему-то приключившееся с ним, сыном потомственных московских интеллигентов.
Он встретился с Анной – то ли женщиной, то ли русалкой. Хоть и недолго, попортил кровь, пребывая в шкуре чудища поганого, на которого целенаправленно охотились «компетентные органы». Потом в одночасье сделался героем-победителем местного душегубца – водяного коня. Хотя тот, похоже, оказался вконец одичавшим бомжом… Но – кто знает, кто знает?… Далеко не все жители странноватого края верили в благополучное завершение давней темной истории с водяным конем… Да и что за существа населяли тихий районный город и его окрестности?!
Старик леший редактирует районную газету, существовавшую еще при царе-косаре. Ведьмочки разной степени ядовитости подвизаются репортершами в конкурирующем издании. Городская ясновидица идет на дело вместе с неуловимым, как котенок-баюн, юным воришкой. Как и, главное, зачем он, Андрей, столичный мальчик из хорошей семьи, оказался среди этих созданий?!
А то, что он въехал в эту ситуацию эдаким Иваном-царевичем на пожилой редакционной «девятке» вместо Серого волка?… Расколдовал героиню, естественно получив право на ее любовь… Подружился с добрыми волшебниками, защитил простой русский народ, разогнал по дальним углам татей да воров, сказочных и настоящих… Словно все они, Андрей с Анной, их родные, коллеги, знакомые, всем городом с окрестностями участвовали в какой-то навороченной ролевой игре с изменяющимися прямо на ходу правилами. А сейчас, наигравшись вдосталь – ну просто под завязку! – вернулись к обычной, даже нудноватой жизни среднестатистических граждан столичного региона.
И что – вправду вернулись?! Или – как?
Превратившись – наверное, слишком быстро – из замотанного репортера усыхавшей на корню газетки в главного редактора «влиятельного органа печати» и мужа очаровательной женщины, Андрей вспоминал себя прежнего и удивлялся – неужели самое худшее в его жизни позади?
… Лучшее из худшего состояло в том, что надо было доходчиво объяснить родителям, особенно маме, что в Москву он в ближайшее время возвращаться не намерен, поскольку… Ох, не надо об этом!..
Объясниться с отцом было проще.
– Ну, Ляля, вернуться в Москву он может всегда – тем более с опытом работы главным редактором, – увещевал отец расстроенную маму. – Это поправимо.
– Да, но само это место!.. По всем каналам передают!.. Там вечно каких-то женщин растерзанных находят…
– Ляля, мы воспитали настоящего журналиста и мужика! И давай прекратим эти разговоры… Андрей сам способен принять решение. А в Москве положение с женщинами ничуть не лучше. Зато журналистов на то же количество новостей гораздо больше.
– Да, но что за культурная среда в этом городишке?
Последнее замечание почему-то особенно задело Андрея.
– Мам, когда ты в последний раз вживую слушала своего любимого Вивальди?
– А при чем здесь это?
– Я просто спрашиваю… Мы в этом городишке за три вечера прослушали почти все лучшие симфонии Вивальди и Моцарта.
Мама была расстроенна и не придала значения слову «мы». Новость о том, что он в этой жизни не один, Андрей благоразумно оставил на следующий заход. И о своих подвигах рассказал только Виталику – поздно вечером, когда все разошлись «по местам ночной лежки», как выражался его младший братик.
– Ну, ты даешь! Круто! – сделал круглые глаза Виталька. – И чего, в самом деле тот мужик, ну, типа оборотня оказался?
– Кто знает! Официальная версия – бомж, серийный маньяк. Раз безобразия прекратились – значит, действительно мутил. Пока тихо.
– Эх, жаль!.. Я б поехал, разобрался!
Виталька еще что-то бормотал о своих будущих героических свершениях, но Андрей его не дослушал – заснул, даже под ставший непривычным гул за окнами.
На «временном» месте работы Андрея дела обстояли следующим образом. Старинную рубиновую брошку, или, по-научному, фибулу, специалисты не без культурного шока признали подлинником Бенвенуто Челлини. Быстро, без шума в СМИ, ее продали некоему российскому олигарху – ни у Эрмитажа, ни у Исторического музея денег на приобретение не нашлось. Теперь воин в кроваво-красном плаще, ставший почетным пленником бронированного хрустального саркофага, проживал в вестибюле солидного банка, всем видом внушая клиентам священный трепет.
Его бывшая владелица, ставшая вдруг самой богатой женщиной района, переселилась из «убитой» однушки в просторные апартаменты в центре города. Завела горничную, машину с шофером, стала капризничать, мотать деньги и выкупила у города его самый любимый печатный орган…
На первом этаже того же здания нашлись офисные помещения, туда и переселилась сильно раздавшаяся в талии «Крестьянская газета». Сочетание недешевого офиса и названия по первости коробили Андрея, но потом и он, и его коллеги привыкли. Хотя всем было чуточку жаль двух комнатенок, где некогда ковалась славная трудовая биография «Крестьянки».
Андрею волей-неволей пришлось переодеться в костюм с жилеткой и галстуком, привыкнуть к тому, что Валя, сидящая в отдельном предбаннике, обращается к нему – по крайней мере, на людях – на «вы» и по отчеству. К счастью, когда им случалось общаться наедине, она по старой памяти называла его Андрюшей.
– Андрюш, а ты дедушку-то нашего не обидишь, нет? – спросила она в первые дни их нового быта, принеся ему чай.
– А… это ты о чем? – не понял Андрей, плотно прижатый не столько прямыми редакторскими обязанностями, сколь организационно-бухгал терской возней.
– Ну, Михал Юрича не забудешь пригласить?
– Он же собирался работать внештатно, по сельхозугодьям? Сам же предложил.
– Да предложил-то он предложил… Ты еще молодой, не все понимаешь. На пенсию, даже на его, особенно не разгуляешься, да и гонорары много не добавят.
– Валя, ну ты прямо скажи, а? – начал раздражаться Андрей Валиным укоризненным взглядом. – Я сделаю.
– Он, по-моему, приглашения ждет… В штат.
– Ну и пригласим!.. Настасья Степанна же не станет возражать?
– Наверное, нет. Она его любит.
– Его все любят. И что бы ему такого предложить?
– Ну, пусть бы он с общественностью работал. А?
«Вот уж общественность в виде пенсионеров, чиновников, изобретателей и товарищей из органов я Бороде сдам с превеликим удовольствием!» – подумал Андрей, размашисто подписывая споро изготовленный Валей приказ.
Михал Юрич вернулся в редакцию загоревшим и помолодевшим, получил собственный кабинет и титул заместителя главного редактора по связям с общественностью.
С «компетентными органами» у Андрея установился молчаливый нейтралитет – он не предъявлял им
