кругом мелькание оружия, сопровождаемое гневными выкриками, злобой, пропитавшей воздух. Льешо сделал шаг вперед, пытаясь восстановить равновесие, но споткнулся о кусок металла с прилипшими к нему кусками плоти. Вскрикнув, он упал лицом на тренировочную площадку.
– Смотри под ноги, дурак!
Слова эти донеслись сверху, от человека с загорелыми ногами в сандалиях, остановившегося в нескольких дюймах от головы Льешо. Юноша и думать не хотел о мокрой рейке, о чужой крови, что пропитала его рубаху. Он закрыл глаза, желая исчезнуть, но провожатый вернул его к действительности.
– Это новая цыпка, – показал златовласый парень на распростертое тело Льешо.
– Любимчик хозяина? – спросил незнакомый голос, пока юноша пытался встать на колени, затем на ноги – в таком положении куда удобней продолжать разговор.
Приведший его сюда парень пожал плечами.
– Не знаю, не спросил, – проговорил он тоном, явно гласившим, что дела Льешо его не касаются.
– Тогда возвращайся к работе, если мастер Марко не желает, чтобы ты отвел его лично.
– Этого он не просил.
Парень уже удалялся от своего подопечного, когда Льешо вспомнил, что не знает даже его имени. Не лучшее время для вопросов: он хотел выглядеть солиднее перед стоящим рядом человеком, с туники которого капала грязь. Разило отвратным терпким запахом, и Льешо сморщил нос, пытаясь определить, чем это так пахнет, не чихнуть бы.
– Краской и соломой, – подсказал незнакомец.
Льешо заметил чучело человека, привязанное к столбу, с торчащей из груди стрелой. Его «потроха» валялись вокруг вперемешку с опилками.
Последний раз Льешо видел стрелу арбалета в семь лет, и пронзила эта стрела горло отца. Он закрыл глаза, но стало еще хуже. Королевский опыт не помогал ему сегодня, да фактически и последние девять лет. Уроки прошлого всплывали в самые жуткие моменты.
– Лучше овощи, чем животное, но не надейся на это в следующий раз. – Незнакомец посмотрел на Льешо, острые черты его лица сложились в зловещей гримасе. Он окинул юношу взглядом с головы до пят. – Кто ты такой, парень, и какого черта здесь делаешь?
– Я фибин, – ответил юноша и понял по сдавленной ухмылке незнакомца, что ответа на вопрос не требовалось. – Меня зовут Льешо. Меня прислали, чтобы стать гладиатором.
Юноша помнил, что альтернативой тому была свиная кормушка, но если уж такова его доля, зачем о ней кому-то напоминать.
– Льешо… – Незнакомец задумался, словно пытаясь вспомнить ускользнувший от него факт. – А я Якс, скоро ты сам узнаешь обо мне все, что тебе надо.
Незнакомец был выше Льешо, но не настолько, как парень, сопровождавший его сюда. Кожа его была загорелая и гладкая, плечи широкие, руки сильные, каждый мускул явственно вырисовывался. Шесть татуировок-полос приковывали взгляд к его левой руке. Самые простые из них выцвели годами, а последние отличались все более замысловатыми рисунками. Следы спекшейся крови на кожаной тунике гласили о длинной истории сражений, на поясе красовались ножны. Металлические браслеты защищали запястья и локти. Якс, очевидно, был опасен, но почему-то не испугал Льешо.
Логически не поддавалось объяснению, почему напряжение, столь крепко сковавшее юношу, спало при знакомстве с гладиатором. Еще одно, надолго ушедшее в забытье воспоминание детства вернулось к Льешо: подобных людей отец нанимал для защиты королевской семьи во дворце. Они остались верными до конца и были истреблены до единого. Человек, охранявший мальчика с рождения, сильно походил на Якса. Он пал мертвым у ног ребенка. От этого воспоминания Льешо передернуло, гладиатор решил, что причиной тому страх перед новой жизнью.
– И о чем он только думает? – пробурчал он под нос, видимо, по поводу разрешения юноше обучаться бою. – Вот незадача. – Гладиатор почесал затылок, где зудела старая рана, и на его лице отразился мучительный мыслительный процесс. – Значит, так, тебе нужно сменить рубашку и идти к надзирателю Марко.
– Сменить рубашку?..
В раннем детстве Льешо давали чистую рубашку каждый день, а для праздников, пиршеств, банкетов и приемов у него была особая одежда из желтого шелка с искусной цветной вышивкой. Став рабом, он располагал лишь одной рубахой и парой штанов, под ними ничего, раз в неделю юноша стирал их и из скромности надевал мокрыми, на нем одежда и сохла. Вряд ли Яксу интересны детали быта искателей жемчуга.
– У меня больше нет рубашки, – сказал Льешо и услышал очередной взрыв негодования.
– Вот идиотизм, – проворчал Якс. Юноша придержал язык, что стоило ему усилий. – Марко не знает, что творит. Ни одной здравой мысли.
Льешо подождал, пока раздражение гладиатора направится в другое русло.
– Ты не можешь предстать перед надзирателем в таком виде. Придется подыскать тебе какую-нибудь одежду.
Гладиатор провел его через тренировочную арену к низкому строению из коралловых блоков; крытое крыльцо окружало его по всему периметру, давая тень и прохладу уставшим после тяжелого дня бойцам. Дом был прочней жилища ловцов жемчуга, хотя служил, что подтвердил Якс, тем же целям:
– Это наш барак. Мастер Марко решит, где ты будешь спать, но из любого угла ты должен суметь найти прачечную.
Прачечная представляла собой несколько комнат в конце строения, каждая из которых соответствовала определенной стадии в нелегком процессе содержания одежды и защитных приспособлений гладиаторов в должном виде. Они прошли через кожевенную мастерскую, странные запахи которой привлекли Льешо, словно они были из старого сна. Лошади… Юноша вспомнил лошадей и чуть не заплакал. Якс вел его по
