последуют за остальными, когда… «если», уточнил Шокар. Ему удалось избежать нападения гарнов: Шокара просто не оказалось в то время в стране. Несколько лет он провел в изгнании, но на свободе, занимаясь земледелием.
– Если будет необходима наша помощь, мы придем.
– Но ведь Фибия отделена от этого края тысячами ли принадлежащей гарнам земли. А в безопасности мы только здесь. И если придется пробиваться с оружием, боюсь, немногим удастся избежать гибели и живым добраться до родной страны.
Шокар глубоко горевал о судьбе братьев, но у него семья и дом в Шане, и ему не пришлось пережить тех тягот, которые выпали на долю Льешо на Жемчужном острове.
Отсутствие Шокара ощущалось словно отсутствие любимого и привычного оружия, которое должно всегда висеть на поясе. Льешо велено найти братьев, и он вовсе не уверен, что можно вырвать родную Фибию из рук гарнов, не сплотив ряды и не выступив единой силой. Однако переубедить брата никак не удавалось. А Шокар, которому так хотелось, чтобы Льешо остался в Шане, в полной безопасности, даже не хочет его проводить.
Адар тем временем терпеливо ждал, поглаживая морду своего жеребца. Льинг и Хмиши сидели на небольших крепких лошадках из провинции Фаршо. Мара, которой пришлось проделать весть путь до поля битвы в животе дракона, заявила, что уже слишком стара для дальнейших похождений. А потому предпочла вернуться в свой домик на опушке леса, объяснив, что приключения – удел молодежи; старикам же дороже покой и тепло: испытания их не привлекают. Впрочем, ее дочь Карина собиралась в путь вместо матери, и это не могло не радовать Льешо. Выздоравливая и пребывая в вынужденном бездействии, он немало времени провел, разглядывая густые пышные волосы девушки и размышляя о том, как точнее определить их цвет. Скорее всего они отливали тем же оттенком червонного золота, что и чешуя на мощной спине ее отца, Дракона Золотой Реки. Зато улыбка точно такая, как у матери. Что ж, теперь впереди несколько недель, чтобы поточнее определить, какого же цвета глаза красавицы.
Глава вторая
Карина и Хмиши возглавляли процессию, Льинг ехала последней. Вот так отряд Льешо и покинул имперский город Шан. Войдя в него через черные, «кухонные» ворота, через черные ворота он и ушел. Путешественники появились в городе, когда он спал, а улицы тонули в густом мраке. Так что сейчас узенький переулок, по которому ехали путники, представал перед ними в своем истинном виде: по обе стороны, словно часовые, стоят яблони, и ветки свисают так низко, что надо пригибаться в седле. Щедрая, плотная листва дарила живительную тень. Однако дорога оказалась в ужасном состоянии.
– Ты ожидал чего-то иного?
Мастер Ден почтительно поднял глаза к плотному шатру над головой.
– Да я просто подумал… – Льешо замолчал. Ему вовсе не хотелось критиковать Шу, и все же… Разве правитель может до пускать подобное безобразие у ворот собственного дворца? – Я почему-то считал, что империя богата и благополучна. А это…
– Трудно представить, что грязная нищенская улочка ведет в самое сердце государства, правда? – Мастер Ден хитро ухмыльнулся, словно знал какой-то секрет. – Не спеши осуждать нашего друга.
Не проехав и ли, путники оказались на перекрестке. Булыжную мостовую здесь и там взрывали мощные корни деревьев: не оставалось сомнений – раньше к дороге относились куда более внимательно. Сейчас же она, как и переулок, по которому путники только что ехали, явно находилась в забвении.
Перекресток послужил сигналом к перестройке рядов: Хмиши поскакал вперед, небрежно буркнув через плечо, что должен быть первым. Льешо хотел было пристроиться рядом с Кариной, однако мастер Ден предостерегающе взял его лошадь под уздцы. Замешательством тут же воспользовался Адар. Вот он – тут как тут! Едет рядом с Кариной, словно ничего естественнее нет на свете. А та смотрит на него и улыбается.
Льешо бросил на мастера Дена обиженный и возмущенный взгляд, но тот лишь лукаво прищурился. Хорошо хоть, что ничего не сказал.
– Где же весь народ? – Льинг оказалась возле Льешо, там, где только что ехал Адар. Она взволнованно оглядывалась. – Деревьев на обочине стало гораздо меньше, но где же путники?
– Думаешь, это ловушка?
Рука Льешо сама собой потянулась к оружию: проснулись все воинственные инстинкты.
– На рассвете здесь бывает гораздо оживленнее. – Мастер Ден махнул рукой в неопределенном направлении. – А впрочем, и по ночам не пусто.
– Шпионы? – уточнил Льешо.
Он знал страсть императора к тайным вылазкам из дворца и вынюхиванию секретов в темноте.
– Вполне возможно. Но главным образом возят овощи, рис, уголь и, конечно, все, что быстро портится на жаре. Не забывай, это прежде всего кухонная дорога, так что самый обычный груз здесь – те продукты, которые лучше возить ночью, когда спадает жара.
Такой ответ казался вполне правдоподобным. Однако через несколько минут их обогнал крестьянин: он ехал по той самой дороге, по которой приехали они, – только в обратном направлении. В повозке возвышалась целая гора репы. Зато сам возница выглядел как-то слишком воинственно для своего мирного товара. Такое же впечатление произвел и пастух – он внимательно наблюдал, как маленький отряд объезжает полдюжины замешкавшихся на дороге овец. И крестьянин, и пастух приветствовали Льешо коротким поклоном.
– Но ведь они не…
Мастер Ден многозначительно поднял брови.
– Смотри…
Дорога, по которой они ехали, внезапно закончилась, слившись с Западным трактом длиной в тысячу ли. Льешо тут же мысленно попросил у Шу прощения за то, что посмел поставить под сомнение его императорскую состоятельность. То, что вдруг оказалось под ногами лошадей, могло быть создано только руками самых умелых камнетесов: не дорога, а истинный ковер, поражающий и рисунком, и красками. Аккуратно отесанные камни плотно прилегали друг к другу. Вглядевшись, Льешо понял, что игра света и
