Поэтому Маккенна бродил тут в джинсах, старой рубашке и замусоленной шляпе. И слушал. Может быть, центавриане и побудили людей задуматься о звездах и всем прочем, но Маккенна работал в галактике неудачников: помятые лица, заискивающие взгляды, сползающие с поясницы штаны и протертые коричневые ботинки. Они расскажут слезливую историю своей жизни в ответ на всего лишь брошенный на них взгляд. Их постигли все несчастья, которые только могут обрушиться на человека: друзья-предатели, приятели-паразиты, безнадежная нищета, бессердечные отцы, вечное невезение, внезапные непонятные болезни, тюрьма, автомобильные аварии и, разумеется, вечная песнь несчастной души: женское коварство. То был семинар на великую тему Джонни Бакса.
Потом парень с грустным взглядом, продающий с лотка тако, сказал, что видел человека с фотографии в трейлерном парке. Маккенна направился туда с осторожностью. Если в нем распознают копа, ниточка оборвется.
На стенах универмага неподалеку расплескались граффити на испанском, он прошел мимо испанских мамаш с младенцами, толпящихся у входа в поликлинику округа. Однако стоянка ветхих домиков на колесах оказалась не исключительно испанским анклавом. Здесь обосновалось немало местных бедняков. Пенсионеры обедали в обшарпанных ресторанчиках, где пожилым посетителям к фирменному блюду давали бесплатный стакан домашнего вина. Рядом в потрепанных ураганом забегаловках без кондиционеров толпились работяги. На перекрестках слонялись группки мужчин с грубыми мозолистыми руками, которые не отвечали на его вопросы — может быть, потому, что не знали английского.
Маккенна шагал вдоль рядов потрепанных трейлеров. Завидев его, сидящие на пособии мамаши начинали испуганно моргать, и он успокаивал их, говоря, что он не из местного самоуправления. Трудно было понять, врет ли ему кто-то, потому что все выглядели оглушенными полуденной жарой. Где-то в глубине трейлерного парка к Маккенне подошел узкогрудый тип в замасленных шортах и вопросил:
— Ты чего лезешь к моим жильцам?
— Ищу друга.
— Зачем?
— Я ему должен.
На узком лице мелькнула ехидная улыбочки:
— Ага, как же.
— Ладно, у меня для него есть работа.
Маккенна показал фото. В глазах мужчины на миг что-то мелькнуло.
— Знаешь его?
— В жизни не видал.
— Твоя брехня и гроша не стоит. Губы сжались.
— Ты спросил, я ответил.
Маккенна вздохнул и показал ему значок. После большого урагана немало фальшивых значков появилось на груди парней, решивших подзаработать, поэтому настороженность хозяина парка была гарантирована. Шерифы округов и полиция штата пытались обеспечивать соблюдение законов, но в таких захолустьях они сдались. Решили, что со временем все утрясется. А кое-кого из таких умников с фальшивыми значками и поубивали.
К удивлению Маккенны, хозяин напрягся и выставил подбородок:
— Мне нечего добавить.
Маккенна подался к нему и очень быстро сказал:
— У тебя здесь все по закону? Никого в твоем трейлерном парке не разыскивают за долги? А как насчет нелегалов? А нарушения правил безопасности? Я видел, как за три домика отсюда из двери в хибару рядом тянется провод. Ты дерешь дополнительную плату с нелегалов, живущих в той палатке с электричеством, но без туалета? Зуб даю, что дерешь.
Хозяин даже не моргнул. Маккенне это стало доставлять удовольствие.
— Допустим, мы депортируем часть этих ребят. Может, посадим кого-нибудь из твоих жильцов — тех, кто нарушает условия условно-досрочного освобождения, а? И тогда доходы твои упадут, правильно? Может быть, даже сильно. И из службы детских пособий сюда могут заявиться, правильно? Хватит одного звонка. В трейлерном парке всегда найдется несколько таких, кто не хочет делиться своими кровными с той сукой, что охотится на него с адвокатами, верно? А когда их не станет, у тебя появятся свободные домики, приятель. А это означает — нет дохода, поэтому ты станешь гораздо меньше нравиться землевладельцу, который забирает свою часть прибыли. Усек?
Маккенна почти услышал, как в голове его собеседника со скрежетом крутятся шестеренки, в глазах появилась тревога.
— Ладно. Слушай, он ушел неделю назад.
— Куда?
— Знаешь заливчик, две мили на восток отсюда, чуть не доезжая Эйнджел Пойнт? Там есть остров, он пошел туда. Нашел какую-то работу на корабле.
Плавучие лилии усеивали поросшее ивняком болото. Водяные ниссы свисали над бурой водой, наполняя сумерки ароматом. Волны, расходящиеся из-под носа арендованного ялика, с легким шелестом накатывались на полузатонувшие бревна, кора которых выглядела как шкуры мертвых ламантинов.
За день шея обгорела на солнце, а горло стало сухим, как наждак. Отложив шест, последние полмили он прошел на веслах. Ялик бесшумно дрейфовал к домику. Тот стоял, чуть покосившись на тонких сваях, под огромным шатром вековых дубов. Нос лодки уткнулся в крохотный причал из серых досок, деревянные сваи чуть скользнули назад, когда Маккенна тихо выбрался на причал, левой рукой закрепил швартовочный конец, а правой доставал свой 9-миллиметровый пистолет. Незачем проявлять беззаботность.
Темнота сгущалась. Над южным горизонтом зависла фиолетовая грозовая туча, края которой волшебной желтизной окрашивали молнии. Над причалом висела цепочка лампочек, тускло подсвечивающих в темноте. О них бились насекомые. Возле домика дрейфовали но течению две низкие пироги, позвякивая ржавыми цепями.
Замок был старым, и он открыл его за десять секунд.
Комната пропахла псиной. Он систематически ее обыскал, но не нашел никаких личных вещей, если не считать поношенной одежды и нескольких писем на испанском. Штемпели на марках расплылись из-за сырости, которая никогда не покидала выдвижные ящики стола. Но в другом ящике отыскалось письмо с четким штемпелем, отправленное три недели назад из Веракруса — портового города на длинном изгибе в восточной части мексиканского побережья. Насколько Маккенна помнил из истории Гражданской войны, а ее знание было обязательным для южанина, именно в Веракрусе Грант и Ли едва не погибли. Во время войны с Мексикой они вышли в море на маленькой лодке, чтобы разведать побережье, и артиллерийский снаряд упал в десяти ярдах от них.
В Веракрусе много рыбаков. Парень оттуда умеет обращаться с сетями.
Прихватив письма, Маккенна поискал в других укромных местах. Ни пластикового пакета в бачке клозета. Ничего под полом из грязных сосновых досок. Ни пустотелых ножек у хлипких деревянных стульев. Практически ни один из преступников, с которыми ему доводилось иметь дело, не прятал что-либо в хитроумных тайниках и не планировал убийства. Ни многомесячных обдумываний, ни тщательной проработки деталей, обеспечения алиби, путей ухода, избавления от оружия. Блистательно разработанные убийства показывают только по телевизору, где коп изображает косноязычного придурка, но все же ловит умного убийцу, ха-ха.
Пришедшая с залива гроза загрохотала по жестяной крыше хижины. Маккенна бродил по пропахшей плесенью хибаре и думал. От исходящих паром полотнищ дождя поднималась клубящаяся дымка. Капли барабанили по листьям за окнами, воздух смешался с резкими и влажными запахами птичьего помета. Стоя в обшарпанной кухне, Маккенна гадал, не идет ли он по ложному следу. Скорее всего, письма на испанском ему не помогут, но они хотя бы не противоречат тому, что внешность у утопленника латиноамериканская. И все же он пока ничего не узнал.
Его интуиция была смесью ассоциаций — туманом, который все никак не мог сконденсироваться. Ливень заставил его подумать о подъеме уровня океанов и потеплении из-за парникового эффекта. Наша планета может стать более похожей на планету центавриан — еще больше тропических морей и суша,