— Так что, пошли?
— Пошли, — не колеблясь, ответил Уранос, и глаза его заискрились желтоватыми огоньками.
Двери перед ними раздвинулись и снова сошлись. А за несуществующими окнами невидимый ветерок летал по несуществующим колосьям, и шелест их волнами катился в комнату.
Сперва в синеватой мгле невозможно было что-либо разглядеть, но вот глаза привыкли, и Никифор начал различать под стенами грота груды камней. Некоторые глыбы имели такую правильную форму кубов и призм, что возникла мысль: не обработаны ли они рукой человека. Высоко вверху плавали голубоватые клубы пара. А вот и красный круг на полу, о котором рассказывала Вера. Да, речка течет оттуда…
Никифор шел вдоль стены, разглядывая и ощупывая породу, а Уранос молча стоял, опустив короткие руки. Правда, время от времени поднимал левую руку на уровень лица, словно посматривая на часы, но часов там не было, а видна была только блестящая пластинка на указательном пальце. Возможно, эта пластинка очень ему нравилась, потому что, глядя на нее, Уранос даже губами шевелил. Вскоре Ник достиг каменистого берега реки, спустился в воду и, осторожно ступая, перебрался на противоположную сторону. Совсем теплая вода была ему по пояс. «Теплая… — рассуждал Никифор. — А почему, собственно, теплая? Где и чем она обогревается?..»
Осмотрел он и другое полукружье стены. Все то же — гранит, базальт, кое-где поблескивает горный хрусталь. Снова вернулся к реке, теперь уже к тому месту, где течение с шумом вырывалось из невысокого темного туннеля. Заглянул метра за три-четыре: ничего не видно… Но из темноты тоже веет теплом. Шестьсот метров… Разве туда проберешься?
— Эге-ге, Генрих!
Уранос подошел к туннелю, склонился над водой, смешно вытянув голову на длинной шее.
— Надо попробовать… — кричал Никифор. — Пойду по руслу в туннель!
— Хорошо! — закивал головой Генрих. — Я тоже иду. Пойдем вместе.
Ярковой прыгнул в воду и, преодолевая течение, пошел в темный туннель. Генрих шлепал следом, неловко взмахивая руками. Постепенно становилось все глубже. «Эх, надо было захватить фонарь… — подумал Никифор, но возвращаться не хотелось. — Ну ничего, здесь, пожалуй, не заблудимся». Он шел, чувствуя поблизости локоть Генриха, и от этого было как-то спокойнее. Вскоре Уранос нащупал его правую руку, взял ее в свою и пошел впереди. Долго шли они в черной пене, дно все отдалялось, и вот уже вода достигла их плеч. Генрих остановился, вероятно решив вернуться.
— Пошли, дальше пошли! — крикнул Никифор и легонько подтолкнул Генриха вперед. Тот послушался, и они понемногу одолели еще какую-нибудь сотню шагов. Дно теперь стало вроде бы немного повыше, но потолок снизился, и пришлось двигаться полусогнувшись. Дышать было тяжело, лицо Никифора покрылось потом, но он не останавливался, надеясь, что, может быть, это русло выведет на противоположную сторону горы…
— Светлеет… Видишь? — Никифор незаметно для себя перешел на «ты».
Уранос что-то ответил, но за шумом воды Никифор не расслышал его слов. А по воде пошли уже пятна света. Не галлюцинация ли? Нет, светлеет, светлеет! Никифор обрадовался: похоже, впереди — выход наружу?
Минут через десять, мокрые и усталые, выкарабкались они на берег у просторной пещеры. Осмотрелись. Река текла здесь уже не посредине, как в гроте, а рядом, омывая отвесную стену: туннеля дальше не было. И — свет… Откуда он?
Уранос указал на поток — так и есть, светится вода. Фосфоресценция?
— Так, может быть, здесь магнитный полюс?
Никифор взглянул на свой компас: стрелка показывала в ту сторону, откуда текла вода. Значит, не дошли. Да и, наверно, если бы здесь был полюс, стояла бы измерительная аппаратура, во всяком случае, в этой пещере побывали бы и до них. Полюс, оказывается, в стороне от той линии, которая соединяет грот и пещеру. Настроение у Никифора упало: придется возвращаться ни с чем. Смеяться будут теперь над ним, и поделом. Что он скажет Вере? Сколько мучилась она, бедная, из-за него, сколько перенесла… Взглянул на своего спутника — сидит себе, будто бы ничего и не произошло.
— А есть у тебя взрывчатка? — спросил Никифор.
Уранос спокойно достал из кармана и протянул Нику маленькую пластиночку — ее можно было зажать в кулаке, она не больше пищевой таблетки.
— Осторожно, не сжимай! — вскрикнул Уранос. — Видишь, на торце шарик? Повернешь его, и через пять минут — взрыв.
— В какую сторону поворачивать?
— Все равно.
Уранос отошел подальше, спрятался в темноте за камни. Никифор, держа пластинку на ладони, залез в воду и побрел к белой стене, из-под которой вырывался поток. Стена была почти гладкая, и Никифору пришлось долго хлюпать вдоль нее, пока нащупал он такой выступ, на который можно было пристроить заряд, и, ни секунды не задерживаясь, побрел в обратную сторону. Спину холодила опасность, ему казалось, что течение сопротивляется и он топчется на месте. Пять минут… Всего пять минут… А когда, запыхавшись, спрятался за высокой глыбой рядом с Генрихом, показалось, что время тянется слишком медленно. В голове промчалось множество мыслей, среди них и такая: а что, если выход завалит? Или от сотрясения завалит свод туннеля?
Сверкнуло. Остро. Голубо.
Гу-ух!
Никифор машинально обхватил голову руками, припал к самому полу. Над ними прокатились тугие волны сжатого воздуха, полоснуло дождем брызг, загрохотало камнями о камни, ударило в воду, и она закружилась, зашипела. То, что Никифор увидел, подняв голову, было так невероятно, что он снова закрыл глаза.
— Ты видишь? — толкнул он Генриха в плечо. — Да посмотри же!
Тот медленно встал, оперся руками о камень и застыл.
— Вот тебе и пятно!..
— Какое пятно? Это металлическая стена, сложенная из трубок! Уверен — металлическая.
— При просвечивании Земли из космоса экран фиксировал в этом месте какое-то пятно.
— Какое просвечивание? — удивился Никифор. — Я о нем не знаю.
— Мы со своего корабля…
— А-а… Так чего же мы стоим? — воскликнул Никифор. Пошли, пошли туда!
Войдя в реку, он наскоро умылся.
— Умойся как следует! — крикнул Никифор. — Ты как привидение.
Но Уранос будто и не слышал. И действительно, как привидение, втиснулся в проем и пошел к открытому сооружению, время от времени поднося левую руку к лицу.
В комнате Никифора все было так, словно он куда-то вышел на минутку. Кровать не застелена, двери стенного шкафа распахнуты, в беспорядке разбросана одежда.
Вера сидела неподвижно и смотрела в одну точку. Куда же он исчез? С каждой минутой охватывало ее какое-то неясное чувство беды, которое постепенно перерастало в тревогу. Почему-то вспомнилось ей, как впервые увидела Никифора. Под веселым взглядом юноши она тогда смутилась. А вскоре призналась себе, что этот дерзкий человек что-то заронил в ее сердце, и это самое «что-то» не давало покоя.
Послышалось, что дверь отодвигается. Резко обернулась нет никого. Тогда побежала к экрану и вызвала Клару.
— Ты знаешь, его до сих пор нет. Что делать?
Лицо у Клары каменное.
— Не надо напрасно волноваться.
— Но я не могу больше ждать! Давай спустимся в грот, Кларочка! Ну, пожалуйста!
— Нет необходимости.
— Ну тогда я одна…
— Как хочешь.
Вера побежала к главному лифту и быстро опустилась на нижнюю горизонталь. Но и грот был пуст. И показался он Вере еще более темным и мрачным, чем раньше.
