— Видите ли… Она собрала, вероятно, весь или почти весь фактический материал, какой только можно собрать, проанализировала его и дала в небольшом приближении правильную картину исторического развития. А вот почему происходило так, а не иначе, почему возобладал такой вариант, а не другой, — на это ответа нет.
— И, наверно, никогда и не будет.
— Почему же не будет? У нас хватит терпения, поставим точку только тогда, когда узнаем все.
— Кто это «мы»?
У Ураноса появились искорки в желтых глазах.
— Ну… историки, естественно.
— Уже Нил! — воскликнула Клара. — Пирамиды, пирамиды!
Почему-то мелькнула мысль: выйти! Но Клара тут же отбросила это свое намерение. Смотрела, как проплывают величественые рукотворные горы, крохотные фигурки людей под ними…
Подумала вслух:
— Ну вот кто объяснит: почему фараон Хеопс решил построить себе такую грандиозную могилу? Сооружение пирамид, по всей вероятности, очень сильно подрывало экономику Египта, и, если бы не такое бессмысленное растрачивание человеческой энергии, история, может быть, пошла бы по другому руслу. Могли бы фараоны удовольствоваться хотя бы вдесятеро меньшими гробницами?
— Все это весьма вероятно, — кивнул зеленоватой головой Уранос, — и на все подобные вопросы наука получит ответ.
— Каким образом? — не без иронии спросила Клара. — Быть может, фантасты пошлют историков в далекое прошлое, чтобы они там, на месте, все зафиксировали?
— В настоящее время разрабатывается сложный, весьма сложный и весьма интересный проект, — словно не замечая ее иронии, сказал Уранос. — Он уже и наименование имеет, но пока только наименование…
— Как же он называется, этот таинственный проект?
— Модель истории человечества. Сокращенно — МИЧ.
— Что это означает?
— Здесь может быть несколько вариантов. Вот, например, такой. В одном из самых крупных цирков Луны, на невидимой стороне, создать уменьшенную модель Средиземноморья с прилегающими к нему территориями: Египет, Двуречье, Малая Азия, Европа… Потекут реки, поднимутся бури, будут запрограммированы землетрясения, вулканические извержения — словом, все естественные компоненты. На этой арене будут действовать биороботы, созданные на основе электроники белковых молекул, шумеры, египтяне, ассирийцы, греки, римляне… Запрограммированные на развитие, размножение, со всеми человеческими инстинктами. Можно будет увидеть, так сказать, в натуре Рамзеса, Навуходоносора, Александра Македонского, Юлия Цезаря… Взятие Вавилона персами, бой в Фермопилах и разрушение Карфагена…
— Очень хотелось бы увидеть Клеопатру, — сказала Клара и зарделась.
— Конечно, интересно. Или, скажем, заседание ареопага или римского сената. Роботы создадут и свои пирамиды, и колосса Родосского, и Парфенон, и Колизей.
— Простите, но они, значит, будут и любить, и ненавидеть?
— Естественно. Все как у людей.
Клара вздрогнула.
— И рабство тоже будет?
— Безусловно.
— И убийства, и пытки?
— Все как у людей. Будет действовать все тот же закон причинности. Гигантский моделирующий центр будет только лишь собирать информацию для анализа, никакого вмешательства в процесс вплоть до самого завершения экспериментального цикла.
Клара посмотрела на Ураноса долгим, внимательным взглядом:
— А вы не думаете, что это… жестоко?
— Жестоко? Все зависит от точки зрения. Финишный импульс мгновенно сотрет память у миллионов роботов, и тогда можно будет подготовить иные фазы исторической модели. Какая же тут жестокость? Все произойдет так быстро, что никто не успеет ощутить ужас гибели.
— А что, если они догадаются о финале? Ну, интуитивно или вследствие какой-нибудь неточности в программировании? Нет-нет, такое моделирование… Когда этот проект вынесут на обсуждение общественности?
— Мы только еще начинаем разработку.
— Я буду голосовать против.
Зеленоволосый ученый только пожал плечами.
На экране его аппарата проплывали африканские саванны. Клара съежилась, спрятала подбородок в воротничок куртки и молча смотрела на бесконечные плантации. Ей показалось, что кто-то зовет: «Клара, Клара!» Нет, не показалось, голос шептал из транзистора. Да, это Вера. Клара приложила ладонь к уху, чтобы лучше было слышно. «Клара! Ты меня слышишь? Где бы ты ни была — вернись! Никифор исчез, пал духом, возможно несчастье, вернись, будем искать, Клара!» Верин голос умолял, и в первое мгновенье Клара хотела встать и пойти к шлюзу выхода. Исчез… А ей, собственно, какое дело? «Ты меня слышишь, Клара? Где бы ты ни была…» Клара нажала кнопку, и Верин голос оборвался. Хватит с нее этого Ника!
Сосед все еще что-то рассказывал, но Клара уже не слушала его и в ответ на вопросы только кивала головой. Когда он попросил разрешения зателевизироваться к ней, машинально протянула ему визитную карточку со своими координатами. Он^ кажется, с радостью взглянул на этот кусочек пластика и бережно спрятал в наружный кармашек пиджака. Клара была словно в трансе, до ее сознания почти не доходили вежливые слова его благодарности, сдержанные комплименты и объяснения по поводу того, что Антарктида интересует его как археолога. Наконец он вышел на стартовом острове Космическая Праща. Клара вздохнула и закрыла глаза, собираясь подремать до самой Антарктиды.
Первые лучи солнца застали Веру на плоской крыше. Здесь она занималась гимнастикой. Иногда по комплексу, передававшемуся по радио, а чаще импровизировала под музыку. Легкость, упругость тела — какое это приятное физическое ощущение! Ходила то на пальцах, то на пятках, потом ногами чертила в воздухе зигзаги, подпрыгивала, уперев руки в бока, или каталась колесом, опираясь поочередно на руки и на ноги. Капельки пота выступили на щеках, а девушка все еще гоняла по крыше с неослабевающим азартом — то кувыркаясь через голову и распушив копну светло-русых волос, то на мгновенье останавливаясь, плавно разводя руками и выпячивая тугую грудь. В такие минуты лучи солнца превращали ее в волшебную скульптуру, словно подтверждая старинный афоризм: люди — дети Солнца. Бодро и весело спустилась вниз, но, вспомнив о Нике, ощутила в душе некую пустоту, и смутная тревога охватила ее. Где он сейчас? Что делает?..
Преодолевая неловкость и смущение, вызвала его коттедж. Никакого ответа. Пенаты заладили одно: Никифора Яркового дома нет. Куда же он подевался? Возможно, все-таки сбежал. Это почему-то обидело и опечалило Веру. Завтракала без всякого аппетита, обдумывая, что случилось. Ну хорошо, Клара, игнорирование… Но мог же он хоть что-то сказать! А то ведь даже не попрощался. ГорькоБесцельно бродила Вера по комнате, не находя себе места. Эх, Ник… Конечно же, если она захочет, отыщет его хотя бы по радиомаяку. Но удобно ли навязываться? Разве если он попадет в беду…
Вера поймала себя на мысли, что желает Нику какого-нибудь бедствия, ну, конечно, не очень серьезного, а такого, чтобы именно она могла ему помочь. Ей стало сперва неловко, что так подумала, а потом смешно: ребячество! Все-таки в пятнадцать лет пора быть немножко серьезнее…
«Клара — вот кто сейчас нужен! Она, только она может предотвратить несчастье…» Вера попыталась вызвать подругу, но так и не смогла ее найти.
На следующее утро даже зарядку не делала: в таком была подавленном состоянии. Настороженно прислушивалась к тишине. Бросилась к аппарату, когда ее вызвали на связь. Пока добежала до розового зала, чего только не передумала. Вот ведь как: она обиделась, а он вызывает, не забыл про нее. Эх, Ник, Ник…
С экрана смотрела на нее Клара.
