— Кевин мне друг и ничего больше, — парировала Кейт.
— Да неужели? Я видел выражение его лица, когда ты вышла из спальни. Было совершенно очевидно, что под халатом у тебя нет ничего. Я знаю, в какое возбуждение способно привести мужчину твое тело, Кейт, а потому не пытайся даже уверить меня, будто Кевин совершенно равнодушен к этому источнику дьявольского соблазна.
— А почему бы и нет? Не ты ли десять минут назад уверял меня, что не клюешь на такие штучки?
— Кевин не знает тебя так, как знаю я… А впрочем, мы слишком увлеклись беседой. Ты можешь замерзнуть и простудиться. Живо стаскивай с себя джинсы, — неожиданно сменил тему беседы Джейк. — Они промокли насквозь.
Кейт снова замялась. Она понимала, что выглядит смешно, не решаясь раздеться в его присутствии. В конце концов Джейк знал ее тело столь же детально, как и она сама, а, возможно, и лучше, потому что умел одним прикосновением пробудить в ней целый мир неведомых ранее чувств и ощущений.
В этом, собственно, и была загвоздка. Даже сейчас, испытывая к Джейку неприязнь, взбешенная случайностью, сведшей их под одной крышей, Кейт чувствовала, как тело ее тянется к нему, как по животу растекается огонь, а сердце стучит так часто, что готово в любой момент выскочить из груди.
— Что с тобой, черт возьми?
Джейк, нахмурившись, снова поднялся на ноги, и у Кейт перехватило дыхание при виде линий его сильного, могучего тела. Судя по всему, он тоже вымок в тумане, потому и вынужден был повесить для сушки джинсы и носки. В углу комнаты валялась толстая стеганая куртка, на ней — свитер, а фланелевая рубашка почти не скрывала его загорелых бедер, покрытых темной растительностью. У Кейт бешено забилось сердце, стоило ей вспомнить эти бедра поверх своих — жаркое, нетерпеливое движение упругой мужской плоти…
— Ты собираешься снимать их или мне сделать это за тебя? — прорвались сквозь чад ее мыслей и чувств угрюмо-насмешливые слова Джейка. — Я уже сказал, что тебе незачем меня бояться. А потом, за то время, что мы не живем вместе, ты вполне могла бы научиться различать, когда мужчина хочет тебя, а когда нет.
Кейт дернулась, как от пощечины. Он говорил с таким пренебрежением, словно для него не имело значения, что с ней было, с кем она могла заниматься любовью. А впрочем, почему это должно иметь значение, ведь они уже ничего друг для друга не значат?
Дрожащими пальцами Кейт стянула джинсы, стараясь не смотреть в сторону Джейка — слишком сильно и очевидно возбуждал ее один вид его тела. Кто бы мог подумать, что два года спустя она все еще будет во власти его мужского обаяния? Более того, если во время замужества она целиком отдавала инициативу Джейку, то теперь ей хотелось первой прикоснуться к нему, увидеть судорогу наслаждения на его лице…
Черт возьми, о чем я сейчас думаю? — спохватилась Кейт. Я никогда прежде не стремилась прикоснуться к Джейку, да и зачем мне это нужно?
Она вообще не желала мужчину на протяжении всех этих двух лет. Желание, напомнила она себе, не более чем предательская ловушка, призванная затуманить сознание и обмануть чувства. Отныне и до конца жизни она в нее не попадется. Никогда!
— И это снимай! — хмуро сказал Джейк, проведя рукой по колготкам Кейт. — Они тоже вымокли. Мы не сможем уйти отсюда до утра, даже если туман рассеется, а потому перед выходом должны быть одеты в сухую одежду. Здесь есть пара спальных мешков, так что ночь можно будет провести в относительно комфортных условиях. Он повернулся спиной, и Кейт торопливо стащила с себя колготки и влажную теплую майку. Потом они молча ели бобы и запивали их чаем, который заварила Кейт. В хижине царило блаженное тепло, и от повешенных у камина джинсов шел пар. Сладостная летаргия растекалась по телу, но, пошевелившись, Кейт вздрогнула от острой боли в промежности.
— Что-нибудь не так? — насторожился Джейк, увидев, как она поглаживает пальцами внутреннюю сторону бедра.
Кейт поняла, что мокрыми джинсами она терла свою нежную кожу.
— Ничего страшного, — поморщившись, сказала она. — Если ты не против, Джейк, я пойду спать.
— Дай взглянуть! — распорядился он, игнорируя последние слова Кейт, и прежде чем она успела что- либо сделать, пальцы его уже ощупывали воспаленное место.
— Убедился, что ничего страшного? — ядовито спросила Кейт, стараясь не показывать, как ее взволновало прикосновение Джейка. — Я надела новые джинсы — вот и стерла себе кожу…
— Ничего страшного, я прихватил с собой…
Джейк поднялся и потянулся за своей курткой. Когда, вместо того, чтобы передать Кейт тюбик, он начал сам растирать ей ноги кремом, гав при этом на колени, она испытала сперва блаженную прохладу, но почти тут же ощущение облегчения сменилось паникой. От движения пальцев Джейка исходили волны жаркого вожделения, и Кейт с трудом могла дышать, He-говоря уже о том, чтобы ссориться и требовать, чтобы он оставил ее в покое. Под тонкой тканью бюстгальтера соски ее напряглись и затвердели. Самое ужасное, что Джейк заметил это. Он медленно поднял голову, и Кейт, вспыхнув, увидела, как глаза его остановились на ее груди. Затаив дыхание, она ждала убийственно-насмешливой реплики с его стороны, и, прикрыв глаза, приготовилась к самому худшему.
— Кейт! — услышала она тихий возглас Джейка, и, к ее совершенному изумлению, пальцы его быстро отодвинули в сторону бюстгальтер, открывая взору предательски разрумянившиеся груди.
Кейт вздрогнула, когда большой палец Джейка коснулся соска. Ресницы ее изумленно вспорхнули вверх, глаза округлились при виде горячего румянца, появившегося на его лице. Жадным взглядом он смотрел на ее лицо, затем снова на почти обнаженное тело. Хозяйской рукой он расстегнул застежки бюстгальтера и снял его.
Словно зачарованная, Кейт следила за манипуляциями Джейка. Только когда одна его рука обвила ее талию, а другая порывисто стиснула груди, Кейт выгнулась дугой, выдавая тем самым страсть, которая давно уже кипела в ней.
— Ах, Кейт, Кейт, я чертовски истосковался по тебе! — пробормотал он, целуя ее.
Рот Кейт послушно раздвинулся, пальцы вплелись в густые волосы Джейка, пока его язык бесчинствовал, а зубы хулигански покусывали ее губы. Руки Кейт проникли под рубашку Джейка, ладони легли на его влажную разгоряченную грудь, подушечки пальцев с наслаждением ощупывали жесткую растительность на удивительно гладкой коже. Двух лет разлуки словно и не было, был один только Джейк, путаница мыслей и напор чувств, жаждущих найти выход. Кейт страстно хотелось касаться и ласкать Джейка, ощущая, как тело его содрогается от наслаждения с каждым ее прикосновением.
— Кейт, ты истомилась не меньше меня, — глухо пробормотал Джейк, покусывая ее нежное, розовое ушко. — Судя по всему, любовники, которые у тебя были за время нашей разлуки, так и не научились удовлетворять твою страсть, кошечка моя!
Рука Джейка скользнула вниз, еще сильнее возбуждая Кейт, но мимоходом сказанная циничная фраза разом отрезвила ее. Кейт вмиг осознала, что происходит, Еще мгновение она лежала неподвижно, все еще ощущая ликование своего растревоженного тела, которое так истосковалось по ласкам Джейка. И все же разве могла она забыть, сколько мук и боли принес ей этот человек?
— Если ты так изголодался по женщине, Джейк, тебе стоит обратиться к Рите, — бесцветным голосом проговорила она, отодвигаясь сторону.
Тихое ругательство раскололо воцарившую в хижине тишину, и Кейт невольно сжалась комок под презрительным взглядом, которым одарил ее Джейк.
— Я совсем забыл, что ты большая любительница садо-мазохистских игр, — пробормотал он, поднимаясь. — Но учти, тебе самой придется до конца твоих дней обжигаться на том же самом огне, с которым ты играешь. Если сегодня вечером мне суждено лежать в спальном мешке, изнывая от неудовлетворенного желания, то меня по крайней мере, будет утешать мысль, что ты мучаешься точно так же, как и я. Когда я увидел тебя в среду, у меня мелькнула мысль, что ты наконец-то повзрослела, но я ошибся — ты все та же маленькая дурочка, которой была прежде.
Он поднял с пола один из скатанных спальных мешков и швырнул его Кейт.
— Сладких снов тебе, милая! — саркастически бросил он и повернулся к Кейт спиной, чтобы развернуть второй спальник. Перед тем, как лечь спать, он кочергой помешал горящие угли так, чтобы они не горели, а
