площади были люди, однако никто не обратил внимание на странную пару, вылезшую из воды и перепачканную с ног до головы.
Когда Метак быстро шел вместе с Бертой по тротуарам, она не догадывалась о его намерениях. Не видя никакого шанса на спасение, девушка безропотно следовала за ним, надеясь лишь на счастливую случайность, которая даст ей возможность совершить побег.
Метак подвел ее к зданию, вход в которое она узнала – это было то самое здание, куда их привели вместе с Гарольдом Олдуиком. За изразцовым столом теперь никто не сидел, но в комнате находилась дюжина воинов в туниках особой расцветки, обозначавшей принадлежность к определенному отряду. На этих были одеты туники белого цвета, украшенные значками с изображением льва.
Когда Метак вошел, люди, узнав его, встали. Он что-то спросил у них. В ответ они указали на арочный проход в конце комнаты. Туда он и повел девушку, но вдруг, будто охваченный подозрением, принц остановился, подозвал несколько солдат и приказал им идти впереди. Лестница и коридор были освещены небольшими факелами. Около одной из дверей солдаты остановились. Берта Кирчер увидела, как они постучали в дверь, и услышала из-за толстой стены чей-то голос.
Еле слышный ответ произвел на солдат поразительное действие. Все моментально заволновались и возбужденно заговорили. По приказу принца солдаты принялись выламывать дверь. Девушка хотела знать причину столь внезапной тревоги.
Она видела, как дверь вздрагивала при каждом ударе, но не могла видеть, как в этот момент двое мужчин, единственных во всем мире способных ее спасти, отодвинули тяжелую портьеру и скрылись в нише алькова.
Когда дверь наконец поддалась, воины ворвались в комнату, а вслед за ними и принц. Он впал в дикую ярость, увидев, что комната пуста за исключением двух неподвижных тел, распростертых на полу. Метак бросился к окну, но поскольку оно выходило на загон для львов, он решил, что этим путем убежать невозможно. Это еще больше увеличило его замешательство. Он обыскал комнату и альков в поисках ее живых обитателей но тайной ниши в стене не обнаружил. С непостоянством умопомешанного он быстро устал от поисков и, повернувшись к солдатам, отпустил их.
Установив на место сломанную дверь, солдаты ушли, оставив Берту Кирчер один на один с безумным принцем. Метак медленно двинулся в сторону девушки, лицо его исказилось мерзкой гримасой похоти, оно резко и судорожно подергивалось. Девушка, стоявшая на пороге в альков, в ужасе отпрянула назад. Она отступала шаг за шагом, а маньяк подкрадывался к ней, растопырив руки с когтеобразными скрюченными пальцами. Неожиданно нога Берты наступила на какой-то предмет. Взглянув вниз, она увидела саблю, забытую в пылу схватки. Моментально нагнувшись, она схватила оружие и направила клинок в грудь похотливого маньяка. Эффект оказался необычным. От напряженного молчания Метак перешел к резкому смеху и принялся пританцовывать вокруг девушки, но в какую бы сторону он ни кидался, всегда его грудь упиралась в острие клинка.
Постепенно девушка уловила перемену в интонации возгласов кретина, изменилось и выражение его кретинского лица: похоть сменилась свирепостью, губы искривились и вывалились наружу, обнажив острые клыки.
Теперь он шел напролом, почти упираясь грудью в острие сабли, и девушке приходилось напрягать все свое внимание, медленно отступая назад. Кроме того, принц выхватил и свой клинок и размахивал оружием перед самым носом Берты Кирчер. Наконец, она уперлась спиной в стену рядом с кушеткой. В этот момент Метак схватил стул и швырнул его в девушку. Отражая удар, она выставила вперед саблю, но стул сшиб ее с ног, и она упала прямо на кушетку. В ту же секунду безумный принц бросился на нее.
Тарзан и лейтенант Олдуик не раздумывали о судьбе двух сбежавших пленников, что же касается двух других, оставшихся в комнате, им уже некуда было бежать. Единственным желанием Тарзана сейчас было желание поскорее выбраться на улицу, где они в своем новом обличье могли довольно спокойно дойти до дворца, чтобы продолжить поиски девушки.
Олдуик шел вслед за Тарзаном и, взобравшись по лестнице, попытался отодвинуть крышку люка. После нескольких попыток он обратился к Тарзану.
– Разве мы закрыли за собой крышку люка? Что-то я не помню.
– Нет, – ответил Тарзан, – она оставалась открытой!
– Так я и думал, – подтвердил англичанин. – Но сейчас она закрыта и наглухо задраена. Я не могу ее сдвинуть. Может, вы попробуете?
Даже могучий Тарзан оказался бессильным что-либо сделать, он лишь сломал ступеньку лестницы, служившей ему опорой и чуть не свалился вниз. Немного передохнув, он возобновил свои попытки, пока не услышал голоса, доносившиеся с крыши. Спрыгнув вниз, он рассказал об этом Олдуику.
– Похоже, нам лучше поискать другой выход, – сказал он Олдуику.
Они направились обратно к алькову. Тарзан шел впереди, и, когда открыл дверь в нишу, с изумлением услышал знакомый голос, взывающий о помощи:
– О, Боже! Спаси меня!
Времени на размышление не было. Одним движением смуглой руки человек-обезьяна сорвал портьеру и ворвался в альков.
Повернув голову на шум, маньяк увидел лишь солдата в форме отряда его отца. Он рассерженно закричал и приказал тому убираться прочь. Однако, приглядевшись повнимательнее, он соскочил с распростертого тела своей жертвы и, забыв об уроненной на пол сабле, бросился на Тарзана с голыми руками. Схватив противника, он попытался впиться своими остро отточенными клыками в его горло.
Метак, сын Херога, не был слабаком. Могучий от природы, в момент приступа ярости, он становился опасным соперником даже для такого богатыря, как человек-обезьяна. Кроме того, ему повезло в самом начале схватки: сделав шаг назад, Тарзан споткнулся о труп мужчины и упал на спину. Метак оказался на его груди.
Метак попытался вцепиться своими страшными клыками в сонную артерию Тарзана, но молниеносная реакция спасла человека-обезьяну: он отпрянул, и зубы маньяка вонзились в его плечо. Превозмогая боль, Тарзан приказал Олдуику забирать девушку и спасаться. Видимо, он не исключал возможности поражения в этой битве. Пальцы Метака тянулись к горлу человека-обезьяны.
Англичанин вопросительно взглянул на Берту Кирчер. Та уже поднялась с кушетки, пошатываясь и дрожа всем телом. Заметив молчаливый вопрос в глазах Олдуика, девушка резко выпрямилась.
