закончился первый номер программы, я с удивлением увидел явное проявление чувств со стороны казавшихся бесстрастными махар. Они хлопали крыльями и молотили по каменным сидениям могучими хвостами с такой силой, что дрожала земля. Когда же 'оркестр' заиграл снова, то, как по мановению волшебной палочки, воцарилась мертвая тишина. Что меня больше всего привлекало в музыке махар - так это возможность закрыть глаза, если вам не нравится манера исполнения.
Когда репертуар был исчерпан, 'музыканты' покинули арену и заняли свои места среди зрителей. Затем началась основная программа. Пара вооруженных саготов вывела на арену мужчину и женщину. В волнении я сильно наклонился вперед, стараясь разглядеть черты лица женщины, все еще надеясь, что это не Диан. Она стояла ко мне спиной, и вид ее роскошных черных волос наполнил мою душу мучительной тревогой.
Вскоре на противоположной стороне арены открылась дверь, и на арену выскочил огромный волосатый бык.
- Бос, это бос! - в волнении зашептал Перри, сжимая мою руку. - Это же современник мамонта и пещерного медведя! Мы перенеслись в прошлое на миллион лет, Дэвид, в детство нашей планеты. Ну разве это не чудо?
Но я видел лишь черные, как смоль, распущенные волосы полуобнаженной девушки, и сердце мое застыло в тупом отчаянии. Мне было не до палеонтологии. Если бы не Перри и Гак, я спрыгнул бы на арену и разделил свою судьбу с той, что была самым драгоценным сокровищем каменного века.
Вслед за появлением на арене боса - здесь в Пеллюсидаре это животное носит имя 'таг' - к ногам пленников были брошены два копья. На мой взгляд, эти копья в сражении с таким противником могли принести не больше пользы, чем детская рогатка.
С утробным ревом, роя копытами землю, таг двинулся к застывшим в центре арены фигуркам двух людей. Но в этот момент растворилась другая дверь, уже под нашей трибуной, и арена огласилась таким могучим рыком, которого прежде мне никогда не доводилось слышать. Столь ужасный рык заставил обоих несчастных круто повернуться на звук. Вот тогда я и увидел лицо девушки. Это была не Диан! Я с облегчением вздохнул и чуть не зарыдал от радости.
Обладатель столь могучего голоса, крадучись, приближался к застывшим в отчаянии жертвам в центре арены. Это был гигантский тигр, один из тех, что охотился на боса в дни, когда мир был еще юным. По сложению и окраске он походил на бенгальского тигра, но был намного крупнее и его расцветка просто поражала - Бело-желто-черные тона переливались на солнце.
Длинная и густая шерсть, как у ангорских коз, придавала необыкновенную красоту этому зверю. Но в первую очередь, он был свирепой и безжалостной машиной для уничтожения всего живого. Здесь, в Пеллюсидаре, подобные твари являются врагами не только человека: они готовы сожрать любое животное, чтобы поддерживать жизнь и энергию в своих могучих телах.
Итак, с одной стороны на несчастную парочку наступал могучий таг, а с другой - подкрадывался еще более могучий и опасный тараг с оскаленными клыками.
Нагнувшись, мужчина поднял оба копья и вручил одно из них женщине. С появлением на арене грозно рычащего тарага, рев тага стал заметно громче. Никогда в жизни я не слыхал подобной 'симфонии'. И только целая трибуна махар не в состоянии была оценить производимого этими двумя тварями шумового эффекта.
Стоящие между двумя нападавшими чудовищами люди, казалось, уже потеряли всякую надежду, но в тот самый момент, когда оба зверя были уже совсем рядом, мужчина резко дернул женщину за руку и вместе с ней оказался в стороне от наступающих противников. Таг и тараг столкнулись лоб в лоб, как два курьерских поезда, и занялись выяснением собственных отношений. Последовавшая за этим битва была свирепой и ожесточенной. Это невозможно описать. Снова и снова подхваченный рогами тараг взлетал в воздух, но каждый раз эта огромная кошка, ничуть не обескураженная, приземлялась на все четыре лапы и возобновляла атаки.
Тем временем мужчина и женщина старались держаться в стороне от опьяненных схваткой зверей. Каждый из них, крадучись, занял позицию вблизи одного из соперников. В этот момент тигр, или тараг, сумел вспрыгнуть на спину тага и впился ему в шею своими острыми клыками, одновременно когтями превращая шкуру последнего в клочья. На секунду таг застыл в неподвижности, издав отчаянный рев от боли и ярости, а затем пустился вскачь по арене, брыкаясь и пытаясь сбросить тарага. Девушка с большим трудом сумела увернуться из-под его копыт.
Все попытки тага избавиться от оседлавшего его противника оказались тщетными. Наконец, он в отчаянии бросился на землю и начал крутиться на спине. Это очень не понравилось тарагу. Оказавшись под огромной тушей, он сразу же ослабил хватку. В мгновение ока таг вскочил на ноги и пригвоздил своими рогами распростертого тарага к земле.
Однако огромная кошка еще продолжала сопротивляться. Ее передние лапы с острыми, как бритва, когтями, продолжали рвать морду тага, пока на черепе последнего не осталось ни ушей, ни глаз. Покуда тараг в последних судорогах наносил эти ужасные раны тагу, тот недвижимо стоял над распростертым телом своего соперника. Но вот в битву вмешался мужчина. Посчитав, что слепой таг будет представлять наименьшую угрозу, он изо всех сил вонзил свое копье в сердце тарага.
Почувствовав, что его противник затих, таг вырвал из тела тарага окровавленные рога и с ревом устремился вдоль арены. Брыкаясь и подпрыгивая, он едва не столкнулся с барьером и застыл, осев на задние ноги. Но тут в него словно вселился дьявол: могучим прыжком таг преодолел барьер и очутился среди рабов и саготов, занимавших первые ряды амфитеатра.
Бодая направо и налево своими окровавленными рогами, таг проложил себе широкий путь сквозь толпу зрителей и был уже совсем близко от наших мест. Люди-гориллы, не щадя соплеменников, отчаянно дрались за возможность увернуться от охваченного агонией тага. Позабыв о рабах, охранники толпой ринулись к выходу. В суматохе Перри, Гак и я оказались отделенными друг от друга. Я видел, как толпы рабов и саготов, давя друг друга, пытаются протиснуться в узкие выходы, чтобы убежать не от одного слепого, умирающего тага, а по крайней мере от целого стада их. Ну что тут можно сказать - таков уж эффект людской паники.
Глава VII
Свобода
Оказавшись в стороне от мечущегося животного, я перестал обращать на него внимание. Я решил воспользоваться неразберихой и улизнуть.
Не скрою, что мысль о Перри чуть было не остановила меня, но я рассудил, что, оказавшись на свободе, смогу скорее способствовать его освобождению. Поэтому и принялся за поиски выхода, стараясь найти такой, где поблизости не было бы саготов. Вскоре я обнаружил то, что было нужно, - неприметное низкое отверстие в стене трибуны, ведущее в темный коридор.
Не думая о последствиях, я юркнул во мрак туннеля. Первое время мне пришлось пробираться наощупь. Шум амфитеатра доносился все слабее и слабее, пока не затих совсем. Меня окружала теперь могильная тишина. Слабый свет, просачивающийся сверху через редкие вентиляционные колодцы, почти не освещал дороги, и мне приходилось все время двигаться с предельной осторожностью, держась за стену и тщательно выверяя каждый следующий шаг.
Вскоре стало светлее, а еще несколько секунд спустя я с радостью увидел прямо перед собой ведущие наверх ступени и льющийся яркий дневной свет.
Осторожно я поднялся по ступеням и выглянул наружу. Прямо передо мной простиралась долина Футры с многочисленными сторожевыми башнями, сзади меня ровная местность с близлежащей грядой холмов. Мне здорово повезло -я попал на самую окраину города, и мои шансы на удачное бегство теперь выглядели совсем неплохо.
Первым моим намерением было спрятаться в туннеле и дождаться ночи, таков уж стереотип человеческого мышления. Но я вовремя вспомнил, что нахожусь в стране вечного полудня, и с улыбкой вышел на поверхность.
