наоборот, они распространялись по всему свету, причем до нас дошло много рассказов о том, какими именно обрядами и обычаями сопровождалось у них это пресловутое умерщвление плоти. Все эти секты необходимо причислить, в сущности, к разряду воздержанных, и мы хотим только упомянуть здесь о последствиях публичного сечения, практиковавшегося у спартанцев, выразившихся в виде отвратительных празднеств, так называемых Lupercalia, являющих собою изумительный пример флагеллянтизма, столь часто наблюдавшегося в древности.
Очень много споров возбуждал вопрос о том, как именно следует рассматривать бичевание: как наказание или же как покаяние, раскаяние в грехах? Как бы то ни было, а суть дела здесь чрезвычайно проста, ибо телесные наказания имеют за своими плечами столько же лет, сколько и сам грех – оба одинаково стары. Флагеллянтизм, или хлыстовщина, возник, без сомнения, в качестве подражания наказанию, вернее, существовали такие субъекты, которые обладали столь повышенной силой воли, что сами наказывали себя за содеянные проступки и грехи, а уж в позднейшие времена среди особенно благочестивых фанатиков самобичевание было введено в ежедневный обиход, став своего рода правилом. Фамиан, кардинал Остии, является первым историком, повествующим об этом род флагеллянтизма; в своих сочинениях он упоминает о той колоссальной энергии, с которой некоторые чрезмерно религиозные натуры прибегали к самобичеванию.
Первое упоминание о флагеллянтизме вообще встречается уже в трудах авторов, относящихся к пятому веку после Рождества Христова. Сначала он у христиан вовсе успеха не имел, но через небольшой промежуток времени настолько увеличился, что обратил на себя огромное внимание всего христианства, взволновав последнее до бесконечности. Образовалось большое сообщество, принявшееся усердно и со всей строгостью культивировать искусство самобичевания. «Флагеллянты», как их принято было называть, начали свою деятельность в Италии, перенесли ее затем в Германию и последовательно добрались до Англии. Повсюду они проповедовали самобичевание, точно оно представляло собою особый вид удовольствия и неописуемого блаженства. Подобные союзы флагеллянтов возникали под влиянием того или иного предрассудка, например, из страха перед чумой, которая в те времена с неимоверной силой неистовствовала повсюду; при этом последователи флагеллянтизма питали огромную надежду на то, что путем тяжелого покаяния в грехах им удастся умилостивить ту сверхъестественную силу, которая послала на них столь ужасное наказание.
С течением времени в системе самобичевания возникли некоторые изменения; для примера возьмем Испанию, где флагеллянты из свойственной испанцам галантности приводили в исполнение наложенное на себя наказание под окнами своей возлюбленной и непременно в ее присутствии. Отдельные случаи перешли в моду и дело дошло в конце концов до того, что существовали учителя, преподававшие искусство «придворного самобичевания» – точь-в-точь как профессора каллиграфии!.. Некоторые из них доходили до того, что обещали преподать полный курс в течение только шести часов! Само собой разумеется, что испанки приходили в восторг от подобного рыцарства своих кавалеров и щедро награждали молодых мучеников-добровольцев нежными и довольно прозрачными взглядами.
Известный певец Гудибры говорит:
Быстро стало развиваться сечение частное и семейное. Оно приобретало значение всепокоряющей моды как в родовитых домах, так и во дворцах владетельных и коронованных особ. По историческим источникам мы знаем о королевах – первый пример подобного рода показала, кажется, Екатерина Медичи, [1] которые укладывали на колени своих придворных дам и фрейлин и наказывали их розгами, словно маленьких детей. И ни одна из них, какое бы высокое положение она ни занимала, не была гарантирована от подобного наказания. Никого не спасали ни род службы, ни происхождение. Придворное звание, наоборот, как бы обусловливало приемлемость к розгам… Пажи так часто имели общение с позорной скамейкой, предназначенной для сечения, что на порка их считалась делом обыденным и ни у кого не вызывала сочувствия. Эка важность: пажа cекyт! Самого незначительного повода достаточно было для того, чтобы решение об экзекуции было не только конфирмировано, но и приведено в исполнение. Но не только дамы и пажи представляли собою объекты для розги, нет, все решительно, соприкосновенные с королевским двором, постоянно рисковали своей шкурой, вследствие чего церемониал порки буквально входил в расписание обихода ежедневной жизни.
В большинстве случаев в дворцах повелителей и в замках князей, графов и прочих представителей белой кости предпочиталось производить наказание на кухне. Правда, здесь не пороли высокопоставленных особ, но зато великолепно обрабатывали провинившихся священников, замеченных в слишком усердном поклонении Бахусу, дерзких слуг, невоздержанных горничных, зарвавшихся пажей и прочих членов дома, с которыми можно было не особенно-то церемониться.
По всем вероятиям, экзекуция занимавших высокое положение и почетные должности дам и мужчин производилась в каком либо другом помещении, и именно таком, которое настолько было отдалено от помещения челяди, чем исключалась всякая возможность насмешек со стороны последней. Кроме того, в нашем распоряжении имеется достаточное количество вполне достоверных сведений о том, что и некоторые царицы не избегали общей участи: их также секли. Что касается фавориток султана, то по отношению к ним применяются телесные наказания сплошь и рядом даже и теперь, причем среди рабынь великого Сераля розга имеет довольно частое применение. В романах и рассказах, в основание которых заложена история культуры, можно встретить массу анекдотов, относящихся к придворной жизни былых времен; упомянем для примера историю поэта Клопинеля, к сущности которой мы возвратимся в последующем нашем изложении.
Среди высокопоставленных особ, подвергавшихся телесному наказанию, встречаются и несколько имен коронованных особ мужского пола.
Далее приходится считаться еще с другим родом флагеллянтизма, не менее древним по происхождению и уж ни в коем случае не менее удивительным: мы говорим о так называемых «занятиях дисциплиной» в монастырях. Некоторые из монашеских орденов проявляли в этом отношении особенное усердие, причем исторические документы свидетельствуют об удивительнейших примерах применения в монашествующей среде телесного наказания. Еще во времена весталок, как говорит история, накладывались самые суровые наказания на тех девушек, которые не оставались верны данному ими обету. И несмотря на то, что девицы эти занимали чуть ли не самое почетное положение, – многие из них неоднократно подвергались сечению розгами, плетьми и другими не менее внушительными орудиями. Обыкновенно экзекуция весталок совершалась таким образом, что обнаженную девушку окутывали тонким покрывалом и помещали в темную комнату, где назначенный жрец приводил собственноручно в исполнение наложенное на провинившуюся наказание.
В женских монастырях существовало правило (кое-где оно сохранилось и до сих пор), в силу которого все телесные наказания, наложенные на монахинь, совершались наиболее строгой и в то же время наиболее пожилой сестрой-монахиней. Что касается монахов, то обязанность сечь их возлагалась обыкновенно на такого монаха, которому впору было прозвище истинного человеконенавистника, причем существовали особые предписания (строжайшие при этом), относившиеся к тем границам, в которых в каждом отдельном случае должна была быть произведена экзекуция впавшего в немилость начальства монаха. В позднейшие времена эти предписания принимались все слабее и слабее во внимание, и, наконец, дело доходило в иных монастырях до того, что чувство стыдливости совершенно в расчет не принималось, и монаха-преступника раздевали догола и секли в присутствии не только всей братии, но и падкой до подобных зрелищ толпы любопытных. Так, например, известный монастырь в К. получил декрет от своего непосредственного начальства, в силу которого монахи, подлежавшие за установленные проступки наказанию, должны были раздеваться догола, привязывались к позорному столбу, водруженному на оживленном месте, на улице или площади, и наказывались розгами на глазах всего народа, которому
