– Кто это?
Шаги. Снова Блинов:
– Что у вас тут за чертовщина? Лендер! Лендер?
Андрей ухмыльнулся и посмотрел на белого как мел начальника штаба. Блинов сидел, судорожно вцепившись пальцами в столешницу и обводил взглядом места истцов. Хатчинсон, напротив, выглядел совершенно спокойным. Сидящие рядом с ним адвокаты хмурились и покусывали губы. Они понимали: это конец. Заверенная запись, на которой их клиенты пытаются договориться с государственным администратором высокого ранга. Присяжным этого хватит по уши, все остальное будет не более чем спектаклем.
Блинов вернулся в кабинет.
– Что там такое? – спросил Хатчинсон.
– Там какой-то сумасшедший, – нервно ответил офицер.
– Так пошлите его к черту!
– Как я его пошлю, он полковник медслужбы, говорит, что здешний врач! Интересно, много тут таких полковников?
– Это был доктор Огоновский, – зловеще проговорил Бэрден. – Очень влиятельная в общине фигура. Половина нашей молодежи появилась на свет при его участии.
– Пидоровский, мать его так! Откуда только такие козлы берутся, а? После гребаной войны все эти пидоры, крестами увешанные, так и прут со всех щелей, попробуй скажи им хоть слово. Вояки, мать их в лоб. Как чуть что – так сразу за стволы хватаются. Не навоевались, суки, все им война их гребаная снится. Я бы их…
Андрей увидел, как один из адвокатов ответчиков в ужасе схватился за голову. Тирада Блинова произвела на всех поистине неизгладимое впечатление. Обведя глазами зал, Огоновский увидел, как побелели от ненависти глаза респектабельного джентльмена в темном камзоле, который сидел во втором ряду, как он наклонился к своему молодому спутнику и горячо зашептал что-то, увидел, как едва не встал со своего места крупный молодой парень с таким же, как и у него, «Рыцарем» на галстуке.
Даже Даль потерял свою привычную невозмутимость – хлопнул ладонью по столешнице, нахмурился и сказал что-то Трюфо. Юрист сокрушенно закачал головой, поглядел на Блинова и сморщился, как от кислого.
– Давайте договоримся так, – бурчал голос Хатчинсона, – мы переведем на какой-либо счет небольшую сумму, так сказать, задаток, а потом уже – все остальное. После того, разумеется, как я закончу свою работу здесь. Задаток будет вроде как протоколом о намерениях, вы понимаете?
– Даже здесь вы пытаетесь меня обмануть? – горько усмехнулся Бэрден. – А что делать с доктором? Он ведь тоже будет возмущен…
– С доктором мы разберемся, – сообщил Хатчинсон после короткого размышления. – От денег еще никто не отказывался. Особенно, когда речь идет о такой чепухе.
– Хорошенькая чепуха, вы предлагаете мне совершить государственное преступление.
– Да бросьте вы, шеф! Сколько можно играть в маленького ребенка? Хорошо, я дам вам еще на сорок процентов больше. В сумме это составит…
– Да какая разница, сколько это составит? Я должен думать, как мне избежать скандала.
– Итак, спрашиваю в последний раз: вы готовы сказать «да»?
– Мне нужно подумать.
– Так думайте, вашу мать! Через неделю я вернусь. К этому времени вы должны придумать. Иначе у вас действительно начнутся неприятности.
Щелчок, тишина.
Тишина в зале была гробовой… Андрей отчетливо услышал, как сглотнул судья Додд.
– Это все? – спросил он.
– Да, ваша честь, – поднялся Даль. – На этом запись обрывается. Но мне кажется, что и этого небольшого фрагмента вполне достаточно.
– У меня вопрос к свидетелю Бэрдену. Мастер Бэрден, вы приняли предлагаемую вам взятку?
– Нет, – шеф–попечитель весело улыбнулся. – Я сказал, что мне надо подумать, и затянул время.
– Какая сумма вам предлагалась?
– Сто тысяч, ваша честь.
– Вам не кажется, что ваше доброе имя стоит несколько больше?
– Вы читаете мои мысли, ваша честь. Я думаю, что у компании «Элмер Хиллз» не нашлось бы такой суммы. Я представляю Конфедерацию, а честь Конфедерации стоит очень дорого.
– Достойный ответ. Ответчики хотят что-то добавить?
Ответчики молчали.
Судья пошелестел бумагами на столе и объявил перерыв до следующего дня. Выходя из зала, Андрей краем глаза увидел, как с ним разговаривают адвокаты компании. Лицо судьи Додда было мрачным.
– Пресса у нас самая благоприятная, – говорил Даль в автомобиле, который вез их на заседание. – А Блиновым, как мне кажется, уже заинтересовались следователи военной прокуратуры. Но это еще не все… видели бы вы лицо сенатора Момбергера! Шэттак уже готовит тезисы моей речи. Их законопроект
