виделся следующим образом: во-первых, используя немецкое преимущество в умении маневрировать и управлять войсками, создавая ударные группы и нанося контрудары, если надо, сдавая менее важные позиции, любыми средствами удержать Ростов и обеспечить отход 1-й танковой армии; во-вторых, произвести рокировку сил со своего правого фланга на левый; в-третьих, организовать мощный контрудар, который позволит вернуть все утраченные территории до наступления весенней распутицы. И самое главное, «бороться за необходимые решения», доказывая Гитлеру, что альтернативы этому плану нет.
А пока следовало держаться. На эвакуацию 1-й танковой армии с Северного Кавказа — вывоз запасов имущества, тяжелой техники, госпиталей — группе армий «А», согласно докладу Клейста, требовалось 155 железнодорожных эшелонов и 25 дней. Но: «Если Гитлер думал, что при данном соотношении сил и большой ширине обороняемой полосы он может приказывать армии удерживать какие-то рубежи и запрещать отходить без его согласия, то он глубоко ошибался. Попытка в данной обстановке заставить армию решать свою задачу, привязав ее к определенному рубежу, была бы равноценна задержке противника препятствием из паутины».
Уже 5 января Манштейн сдал Морозовск, а штаб ОKB поставил перед выбором: либо я на месте принимаю решения, соответствующие обстановке, либо «я не вижу никакого смысла в моем дальнейшем использовании в качестве командующего».
Манштейн просто не имел физической возможности одновременно спасать Паулюса, «прикрывать спину» Клейсту и удерживать все пункты фронта, уж тем более — «остановить атаки противника и вернуть ранее занятые нами позиции». Резервы отсутствовали. На передовую были брошены зенитные части, боевые группы, собранные из тыловиков, отпускников и команд выздоравливающих.
Поэтому группа «Холлидт» медленно пятилась к Северскому Донцу, имея задачу максимально замедлить продвижение противника, не дать ему прорваться к переправам у Белой Калитвы, Каменска- Шахтинского и Ворошиловграда, запирая, таким образом, подступы к Ростову с севера.
На этом направлении, стремясь отрезать немцев от переправ, рвалась к Северскому Донцу «суперударная» 3-я гвардейская армия ЮЗФ под командованием генерал-лейтенанта Д.Д. Лелюшенко (14, 61, 50-я гвардейские, 266, 278, 203, 197-я стрелковые, 7-я артиллерийская дивизии, 22-я мотострелковая, 90-я и 94-я стрелковые бригады, три отдельных танковых полка, 1-й гвардейский механизированный, 2-й гвардейский и 25-й танковые корпуса). Параллельно ей продвигалась 5-я танковая армия генерал- лейтенанта М.М. Попова (1-й и 22-й танковые корпуса, 40-я гвардейская, 346, 119-я стрелковые дивизии). Причем в освобождении Морозовска участвовали соединения обеих армии. В первой декаде января генерал Лелюшенко получил два свежих танковых корпуса — 2-й генерал-майора А.Ф. Попова и 23-й генерал-майора Е.Г. Пушкина — и бросил их в атаку на Каменск. Танковая армия Попова развивала наступление на Тацинскую. И хотя расстояние не превышало 45 километров, путь к ней занял десять суток. Что касается Каменска, который обороняла группа Фреттер-Пико, переданная в состав группы армий «Дон», то и через месяц город оставался в руках противника. Немецкая пехота держалась стойко, а генерал Холлидт гибко маневрировал тремя своими танковыми дивизиями, своевременно перебрасывая их в кризисные точки и нанося короткие, но чувствительные контрудары, — уже к концу января, сообщает генерал Г.И. Хетагуров, в четырех танковых корпусах, действовавших в составе 3-й гвардейской армии, в строю «осталось по десятку танков».
Вдоль северного берега Дона, на стыке двух немецких армейских группировок, продвигалась нацеленная на Шахты 5-я ударная армия генерал-лейтенанта В.Д. Цветаева (300, 87, 315-я стрелковые дивизии).
В треугольнике рек Дон, Куберле, Маныч четырьмя дивизиями отбивала советские атаки изрядно потрепанная и ослабленная 4-я танковая армия. Даже командовавший Южным фронтом генерал Еременко подтверждает, что «57-й танковый корпус понес большие потери, особенно пострадали 23-я и 17-я танковые дивизии; 16-я моторизованная дивизия также была сильно потрепана», а существовавшие скорее на бумаге, чем на деле румынские части «были настолько подавлены и физически и морально, что не могли оказать сколько-нибудь серьезного противодействия советским войскам». Полностью сохранила свои силы лишь переброшенная с Кавказа дивизия СС «Викинг».
Генералу Готу предстояло решить двоякую задачу: не допустить прорыва советских войск к Ростову вдоль нижнего течения Дона на своем левом фланге, на правом — обеспечить коммуникации 1-й танковой армии. Генерал Еременко, имея южнее Дона 15 дивизий, 10 бригад и десятикратное превосходство в танках, был полон оптимизма и намеревался в кратчайшие сроки «подлеца Гота» окружить и изничтожить.
На первом этапе операции 2-я гвардейская армия под командованием генерал-лейтенанта Р.Я. Малиновского (1-й и 13-й гвардейские стрелковые корпуса, 387, 88, 98-я стрелковые дивизии), развивавшая наступление с востока на запад, была нацелена на захват станиц Цимлянская и Константиновская, с последующим поворотом на юг. На остриях двух ударных группировок армии находились 2-й гвардейский механизированный корпус генерала К.В. Свиридова и 3-й гвардейский танковый корпус генерала П.А. Ротмистрова.
Будущий главный маршал бронетанковых войск Ротмистров П.А. (1901–1982) до революции успел закончить начальную школу села Скворцово, или, как изящно выразились авторы официозной биографии, — «высшее начальное (?) училище в своем селе (??)». В апреле 1919 года добровольцем вступил в Красную Армию, «чтоб землю в Гренаде крестьянам отдать», впрочем, на фронтах Гражданской войны Паша провоевал дней двадцать — однажды участвовал в ликвидации «кулацкого восстания» в Поволжье (но, видимо, сумел отличиться и восемнадцати лет был принят в партию большевиков), а в марте 1921 года давил Кронштадтский мятеж (снова проявил героизм и был награжден орденом Боевого Красного Знамени, который называл самой дорогой своей наградой). Военное образование получал на курсах красных командиров, в Объединенной школе имени ВЦИК и Академии имени М.В. Фрунзе. К 1937 году, пройдя все положенные ступени службы, Павел Алексеевич дослужился до командира стрелкового полка, вполне был доволен жизнью и перспективами роста. Однако внезапно его вызвали с Дальнего Востока в Москву и назначили на должность преподавателя тактики в Военной академии механизации и моторизации РККА, хоть он и не знал тогда, как устроен танк, но на маневрах все-таки их видел. За три последующих года полковник Ротмистров стал большим танковым теоретиком, защитил кандидатскую диссертацию, а для получения практического опыта съездил в командировку на войну с «белофиннами».
22 июня 1941 года он встретил в Литве на должности начальника штаба 3-го механизированного корпуса, который, имея на вооружении 672 танка, в три дня был полностью разгромлен 4-й танковой группой генерала Хепнера. Выбравшись из окружения, Ротмистров в сентябре получил под свое начало 8-ю танковую бригаду. За мужество и стойкость, проявленные в битве за Москву, бригада была преобразована в 3-ю гвардейскую. В апреле 1942 года Павел Алексеевич был назначен командиром 7-го танкового корпуса и вскоре получил первые генеральские звездочки, попав в обойму «мастеров вождения танковых войск». С июля его корпус участвовал в Воронежско-Ворошиловградской и Сталинградской оборонительных операциях, за два месяца боев потерял два комплекта боевых машин и, не достигнув особых боевых успехов, был выведен в тыл. Это был как раз тот период, о котором немецкий генерал писал: «Плотными массами танки сосредоточивались перед фронтом немецкой обороны, в их движении чувствовались неуверенность и отсутствие всякого плана. Они мешали друг другу, наталкивались на наши противотанковые орудия, а в случае прорыва наших позиций прекращали движение и останавливались, вместо того чтобы развить успех… Нам казалось, что русские создали инструмент, которым никогда не научатся владеть».
Тогда многие военачальники выпали из «обоймы», потеряв высокие должности, а главное, сталинское доверие, но Ротмистрову, успевшему приобрести покровителей в лице А.М. Василевского и Я.Н. Федоренко, дали еще один шанс, и он его не упустил. С 24 по 30 декабря 1942 года войсками Сталинградского фронта проводилась наступательная операция по ликвидации группировки Гота, уже наблюдавшей перед собой «зарево над Сталинградом». Против 57-го германского танкового корпуса, наряду со стрелковыми и кавалерийскими соединениями трех советских армий, были брошены два танковых и три механизированных корпуса. Главный удар наносился по поселку Котельниково, в освобождении которого основную роль сыграли 7-й танковый и 6-й механизированный корпуса.
29 декабря 7-й танковый корпус был удостоен гвардейского звания и стал именоваться 3-м гвардейским; ему также присвоили почетное наименование Котельниковский. Ротмистров стал генерал- лейтенантом и кавалером ордена Суворова II степени за № 2. (По советским меркам, Павел Алексеевич был
