делать, как считаешь правильным, и больше ни о чем не думать. Чтобы я мучилась из-за этого – что ты? Это была шутка.
Она засмеялась так искренне и весело, что мне захотелось плакать. Отвернувшись, я почувствовала, что меня толкают. Это делала Женька. Я покорно побрела за ней, и мы с трудом втиснулись вдвоем в тесный туалет без воды. Хотя вода нам явно требовалась.
– Пусть побудут наедине-е-е, – провыла Женька, размазывая по лицу румяна. – Но ведь оба такие идиоты – наверняка будут просто смотреть друг на друга, словно дети малые…
Мы довольно долго рыдали на пару в темноте. Или недолго. Я потеряла счет времени. Казалось, мы сидим тут, скрючившись, всю жизнь и будем сидеть вечно. А может, все это вообще сон, и надо лишь очнуться? Но вот послышался неприятный скрежет.
– Отдирают фанеру в дверях! – сообразила подруга, моментально вскакивая. – Пойдем!
Лиза не плакала. Стояла спокойная, ласково улыбалась, держа руку у Тиана на плече. Он был очень бледен, однако тоже спокоен. Мы ждали до последнего и, лишь когда дверь отворилась, перенеслись.
Но оказались не на Эвре. Мы были стиснуты густой толпой фабриан. Это было опасно – среди бирюзоволиких аборигенов в нас ничего не стоило опознать ведьм. Правда, все завороженно смотрели вперед, на помост. Господи, зачем Лиза это сделала? Ей и так тяжело – куда еще видеть казнь?
Лиза не сводила сухих глаз со знакомой фигуры, в сопровождении стражников движущейся через толпу.
– Тиан, – раздался разноголосый хор, – это Тиан. Отпусти его, Фервал! Отпусти!
Но нет, стражники будто не слышат. Тиан уже на помосте.
«Отпустите его!» – крики звучат все громче.
Тиана привязывают к столбу. Он даже улыбается – спокойно, самоуглубленно и немного нежно.
«Отпустите его!»
Я зажмурилась – у меня не столь крепкие нервы, как у подруги. А потом вдруг ощутила невероятную боль. Она ударила меня, словно молнией поразила. Я поняла, как мучительно и страшно гореть на костре, но это ничего, потому что ради тех, кто дорог, можно стерпеть, и потому что все люди должны быть свободны и равны. Единый громовой вопль прогремел над площадью, и до меня дошло, что остальные почувствовали сейчас точно то же, что и я. В последний миг жизни Тиана его эмоции соединились с Даром Лизы и каким-то чудом достигли каждого… впрочем, не каким-то – чудом любви. И я снова увидела граф, прочтя там, что пути назад уже нет. Фервалу не быть любимцем народа, от него начнут шарахаться, как от зачумленного. Его планы унижения женщин и убийств верных богиням станут внушать всем ужас. Фабр без ведьм ждет много проблем, однако крови больше не будет. – Переносимся, – устало произнесла Лиза. – Конец.
Мы лежали в моей комнате прямо на ковре. Женька, извиваясь, отчаянно рыдала, зато Лиза тихонько скрючилась, словно зародыш, и не издавала ни звука. Что-то большое и черное, неслышно приблизившись, ткнулось ей в колени. Бес! Откуда он здесь? Мы ведь еще не успели забрать его с Эвра…
– Бедная девочка…
Я обернулась. Рядом стояла Элл. Верховная Наставница позаботилась привезти нашего кота? Это не к добру…
– Прости, но другого выхода не было, – сказала Элл, осторожно распрямляя Лизу и усаживая ее в кресло. – Я пришла специально, чтобы помочь тебе. Я не хочу, чтобы ты сломалась. Поверь: жертва не напрасна, у вас все получилось… Тиан понял это в миг перед смертью и был счастлив… насколько, конечно, это вообще возможно в подобном положении.
– Я знаю, – чуть слышно прошептала Лиза. – А еще я знаю, что он умер не весь.
– Ты о чем? – удивилась Элл.
Мы с Женькой замерли. Господи, что она несет? «Умер не весь»… так не бывает. Человек либо жив, либо мертв. Увы, про Тиана сомнений не оставалось. Я, подобно остальным на площади, сама горела вместе с ним, чувствовала все оттенки его мучений и испускала его последний вздох… Лиза помешалась от горя? Или… ведь она действительно зорче нас. Дары распределились не случайно, Фабр показал это. Лизино сердце помогало ей обнаружить то, что мне с моим умом и, возможно, даже всемогущей Элл было недоступно.
– Я видела, как оно взвилось над костром и улетело ввысь, – глядя мимо нас сухими горящими глазами, почти беззвучно продолжила подруга. – Я не знаю, куда. Но я знаю: это было то главное, что делало Тиана – Тианом.
– В нем было немного магии, но в нижнем мире она бы моментально рассредоточилась, – ласково объяснила Элл. – Тебе почудилось.
– Это не магия, – покачала головой Лиза.
– Душа? – вырвалось у меня.
– Не знаю. Но вдруг подобное останется после меня, и рано или поздно мы будем вместе…
– Все-таки Лиза неисправима, – шепнула мне на ухо Женька. – Она никогда не поверит в плохое!
Очевидно, Элл пришла к тому же выводу.
– Вы с Тианом совершили то, о чем он мечтал, – продолжила она, словно странного заявления не было вовсе. – Вы спасли Фабр – и его ведьм, и аборигенов. Думаете, меня так волновало убийство, что я послала вас на эту планету из-за него? Есть сыщики и поопытней. Проблема в другом. Линии вероятностей указывали лишь один путь вернуть ведьм Фабра на Эллию, не причиняя им вреда и не разрушив жизнь аборигенов. Этот путь был связан с вами.
Я следила за вами последнее время. Аборигены нижних миров с сильными магическими способностями – всегда источник нестабильности. Впрочем, обычно они быстро погибают – либо не справившись с отдачей, либо от рук собственных сограждан, уничтожающих все, что выбивается из общего ряда. Выживают единицы из многих тысяч. Эти единицы либо прогибаются под свой мир, либо подчиняют его себе. Вы пытаетесь избежать обоих вариантов – не помню, чтобы кому-то это удалось. Я рада, что вы сумели не стать инструментом в чужих руках. Но меня поразило не то, как вы победили опытных игроков на их же поле, а то, что при самых угрожающих обстоятельствах вы не позвали нас на помощь, а бились сами. Большинство профессиональных ведьм, увы, давно на это не способны – они привыкли полагаться на высших.
Это окончательно убедило меня, что у вас есть шанс справиться и на Фабре. Но к сожалению или к счастью, линии вероятностей даже мне были видны нечетко, и я не знала, что вам посоветовать, а результат был крайне важен… не спрашивайте, почему, просто поверьте – Мэй никому не явится просто так. Теперь все стало ясно. Вариантов было два. Мятежникам удается уничтожить ведьм – в результате их магия безвозвратно пропадает, а планету мы вычеркиваем как безнадежную. Или Герина успевает их спасти, устанавливая диктатуру. Тогда приходится возвращать ведьм на Эллию силой, а на Фабре надолго воцаряются жестокость и хаос. И лишь ваше непредсказуемое поведение создало третий вариант. Тупиковая ветвь – а Фабр, руководимый ведьмами, являлся именно ею – не только не была отрублена, а безболезненно переросла в живую и перспективную. До сих пор радуюсь, как девчонка, когда сокращается число безвременных смертей, – Элл искренне улыбнулась. – Знайте, Лиз, – казнь Тиана станет легендой, а сам он – святым. И еще долгие, долгие века аборигены, вспоминая его, будут верить, что люди свободны и равны. Страшно представить, сколько злобы должно было выплеснуться во время мятежа! Но самые активные его участники, стоя на площади, ощутили боль Тиана как собственную – и открыли в своих душах самое лучшее. Фабру предстоит уникальная для нижнего мира судьба – динамично развиваясь, не стать агрессивным. Именно этим грезил Тиан. Ну а ведьмы… они уже на Эллии.
– Герину накажут? – вдруг спросила Женька.
– Как ты себе это представляешь? – удивилась Элл. – Впрочем, долгой и счастливой ее жизнь не будет. Она – слабенькая Наставница, и нереализованные амбиции быстро выжгут ее изнутри. А помочь ей стать иной, к сожалению, уже поздно.
– А Тай? – не удержалась я. – На Эллии считают, неполноценные ведьмы должны умереть.
Элл пожала плечами:
– Кто выдумал подобные ужасы? Даже в вашем жестоком мире человека, ставшего калекой, лечат, а не убивают. Да и не такая Тай калека… семьсот лет управлять планетой, используя лишь Дар любви, –
