наверняка это сделает. Готова биться об заклад, что стоит ему только свистнуть, как все тупики в округе, высунув язык, наперегонки бросятся приветствовать его.
Все рассмеялись.
– Высунув язык, – проскрипел Кики и задумчиво почесал голову. – Высунув язык! Бедный маленький Пуцли-Вуцли!
– Что ты несешь, Кики? – удивился Джек.
– Бедный маленький Пуцли-Вуцли! – серьезно повторил попугай. – Высунув язык, высунув я…
– А-а, знаю, о чем это он, – засмеялся Филипп. – Он вспомнил историю о волке и маленьком гноме. Помните то место, где волк примчался, высунув язык, и сдул домик Пуцли-Вуцли? У Кики просто феноменальная память!
– Да, тупикам предстоят веселые деньки, – сказала Дина. – Они там обалдеют, когда наш пострел навестит их, чтобы рассказать пару забавных историй. Ой, что это? По-моему, телефон!
Джек взволнованно спрыгнул со стула.
– Это, наверное, доктор Джонс. Тетя Элли звонила ему, чтобы сказать, что мы хотим принять участие в экспедиции. Его не было дома, и она попросила, чтобы он позвонил, как только вернется.
Ребята бросились в прихожую, где стоял телефон. С трудом сдерживая волнение, они обступили миссис Меннеринг, стараясь не пропустить ни слова.
– Алло, – сказала миссис Меннеринг, – доктор Джонс? А-а, здравствуйте, миссис Джонс! Да, это миссис Меннеринг. Что вы сказали? Господи, какой ужас! Крепитесь. Надеюсь, ничего серьезного. Да, понимаю. Конечно, все переносится… возможно, на следующий год. Как только что-то узнаете, сообщите нам, пожалуйста, хорошо? До свидания!
Она положила трубку и повернула к ребятам печальное лицо.
– Не повезло вам, ребята. Доктор Джонс попал сегодня утром в автомобильную катастрофу. Он в больнице. Экспедиция отменяется.
Все пропало! Не будет никаких птичьих базаров! Прощай, вольная жизнь на диком берегу беспокойного Северного моря! Какое ужасное разочарование!
ТАИНСТВЕННАЯ ИСТОРИЯ
Все великолепные планы пошли насмарку. Конечно, ребята жалели доктора Джонса. Но поскольку они не были с ним знакомы, а только знали, что он был другом покойного мистера Меннеринга, себя они в общем-то жалели гораздо больше.
– Мы столько говорили обо всем этом, строили такие планы, так все хорошо подготовили! – Филипп мрачно посмотрел на бинокли, в коричневых кожаных футлярах висевшие на стене. – Теперь мама кинется, конечно, добывать для нас новую мисс Редлих.
– Какой смысл? – вздохнула миссис Меннеринг. – Придется мне, видно, бросить работу и ехать с вами самой. На ваши разочарованные физиономии без слез смотреть невозможно!
– Нет, дорогая тетя Элли, не делайте этого! – Люси обняла миссис Меннеринг. – Мы этого не допустим. Но что же нам делать?
Все молчали. Внезапное разочарование парализовало их мысли, и никому решительно ничего не приходило в голову.
Птичьи острова, птичьи острова – ни о чем другом ребята не могли думать. День прошел в мрачных размышлениях и взаимном неудовольствии. Между Филиппом и Диной произошла ожесточенная стычка. Они накинулись друг на друга, как два бойцовых петуха. Такого с ними не случалось уже больше года. Люси расплакалась, а Джек тщетно пытался урезонить друзей:
– Филипп, перестань! Ты делаешь Дине больно!
Но Дина отнюдь не была беззащитной овечкой и, улучив момент, залепила Филиппу мощную оплеуху, прозвучавшую как пистолетный выстрел. Рассвирепев, он крепко схватил ее за руки. Шипя, как дикая кошка, она дергалась во все стороны, тщетно пытаясь освободиться. В заключение, потеряв равновесие, они рухнули на пол и покатились, награждая друг друга увесистыми тумаками. Люси, всхлипывая, отбежала в сторону. Кики взлетел на люстру и громко загоготал. Он думал, что ребята просто играют.
В комнате стоял такой грохот, что никто не услышал, как в прихожей снова зазвонил телефон. Миссис Меннеринг сняла трубку. Поговорив по телефону, она с сияющим лицом появилась на пороге детской.
Однако, увидев Филиппа и Дину, катающихся по полу, она резко помрачнела.
– Дина! Филипп! Немедленно встаньте! И не стыдно вам? Мне казалось, что для подобных потасовок вы уже слишком взрослые. И вообще, у меня пропало всякое желание рассказывать вам, с кем я только что разговаривала.
Филипп медленно выпрямился и потер пылающую щеку. Дина продолжала держаться за ноющую от боли руку. Люси вытерла слезы, Джек мрачно просмотрел на драчунов.
– Нечего сказать – хороши детки! – процедила миссис Меннеринг. Но тут ей вспомнилось, что дети только что переболели корью. Ничего удивительного, что после пережитого горького разочарования у них так резко испортилось настроение. – Угадайте, кто звонил! – мягче сказала она.
– Может быть, миссис Джонс? – спросила Люси. Миссис Меннеринг отрицательно покачала головой.
– Нет. Это был наш Билл.
– Билл? Ура! Наконец-то он прорезался! – орал Джек. – Он приедет?
– По телефону у него был ужасно таинственный голос, – продолжала миссис Меннеринг, – он даже не хотел называть своего имени. Я, правда, сразу узнала его. Он только сообщил, что заскочит к нам сегодня поздно вечером, если мы будем одни.
