Ройбен поднялся на помост, устеленный мхом и украшенный переплетенными березовыми ветвями. Он повернулся к толпе, опустился на колени и наклонил голову. Длинные волосы серебряным пологом упали на его лицо.
— Ты приносишь клятву? — спросил Пух Чертополоха.
— Да, — ответил Ройбен.
— Бесконечная ночь, время тьмы, льда и смерти, принадлежит нам, — торжественно начал тогда Пух Чертополоха. — Пусть же наш новый повелитель тоже будет изо льда. Да станет он порождением смерти. Да предаст он себя вечной ночи.
Он поднял корону, сплетенную из переломанных колючих ветвей ясеня, и водрузил ее на голову Ройбена.
Тот поднялся на ноги.
— Кровью нашей королевы, пролитой мною, и этим ясеневым обручем на челе я сочетаюсь с Зимним двором сегодня, в самую долгую ночь года.
Эллебер и Дулькамара опустились на колени по обе стороны от него. Вслед за ними преклонил колени весь двор. Кайя неловко сделала то же самое.
— Перед вами наш несомненный повелитель Ройбен, король Зимнего двора! — воскликнул герольд. — Склонитесь ли вы перед ним, признаете ли его своим властелином?
В зале поднялся такой крик, что у Кайи встали дыбом волоски на руках.
— Вы — мой народ! — воскликнул Ройбен, воздевая руки. — Моя клятва связала нас! И будь я проклят, если отрекусь!
С этими словами он упал в кресло. Его лицо было бледно. Фейри начали подниматься с колен и направляться к трону, чтобы принести клятву верности.
Спригган загнал крылатую фею под стол и толкнул его так, что один ледяной кубок разбился вдребезги, а прочая утварь попадала в беспорядке.
— Кайя! — пропищала Люти. — Ты не смотришь!
Кайя глянула в сторону помоста. Рядом с Ройбеном, скрестив ноги, сидел писец. Он записывал каждого, кто подходил к новому королю, чтобы принести клятву. Ройбен склонился к какой-то длинноволосой женщине в алом платье и что-то говорил ей. Когда женщина опустилась на колени перед троном, Кайя заметила, что у нее из-под подола выглядывает кошачий хвост.
— На что мне надо смотреть? — спросила она Люти-лу.
— Ты что, никогда прежде не видела Заявления, пикси? — со смехом спросила женщина, сидящая поблизости.
На шее у нее сверкало ожерелье из серебряных скарабеев.
— Ты и есть та девушка из Железнобоких?
— Видимо, да, — кивнула Кайя.
«Интересно, неужели от меня до сих пор пахнет железом? — подумала она. — Может, пары железа выделяются вместе с потом?»
Гибкая девушка в платье из лепестков выступила из-за спины женщины в серебряном ожерелье, коснулась ее руки и взглянула на Кайю.
— А ты знаешь, что Ройбен еще не твой?
Кайя ответила не сразу. Голова у нее была словно набита ватой.
— Что?..
— Заявление. Ты же не делала Заявления.
Кайя потрясла головой. Ей на миг почудилось, что серебряные скарабеи на шее женщины ползут по кругу.
— Она не знает, что это! — усмехнулась девушка, схватила со стола яблоко и впилась в него зубами.
— Если ты хочешь стать его законной супругой, то должна публично объявить о своей любви к королю и попросить Задание, чтобы подтвердить свои клятвы, — раздельно, словно говоря с идиотом, произнесла женщина.
Изо рта женщины вдруг выпал сверкающий жук, скользнул в декольте и занял место в ожерелье.
Кайя содрогнулась.
— Задание?..
— Понимаешь, если твое Заявление было нежеланным, то король дает Невыполнимое Задание.
— Или смертельное, — добавила девушка в платье из лепестков и усмехнулась.
— Впрочем, мы вовсе не думаем, что он собирается дать тебе такое Задание.
— Или хочет что-то от тебя скрыть.
— Оставьте меня в покое! — грубо заявила Кайя.
Ее сердце колотилось. Толпа расплывалась у нее перед глазами. Девушка чувствовала, что совсем напилась. Почему Ройбен не сказал ей об этом?!
Она встала, двинулась вслед за крылатыми девами и скрипачами и едва не наступила на чей-то длинный хвост, волочащийся по полу.
— Кайя! — запищала Люти. — Куда мы идем?!
Женщина, обкусывавшая с палочки серебристые личинки, в восторге причмокнула губами, глядя на Кайю. Рядом промелькнула фейри с коротко стриженными белыми волосами, из-за чего ее голова напоминала головку одуванчика. Она показалась Кайе смутно знакомой, но тут же исчезла из виду.
Великан с синей кожей пальцами щелкал каштаны, а маленькие фейри подбирали с пола то, что он ронял. Все краски сливались в одно размытое пятно.
Девушка почувствовала удар. Через мгновение она обнаружила, что упала и лежит на грязном полу, а вокруг мельтешат подолы платьев, раздвоенные копыта и пестрые туфли. Перед ее глазами возникло светлое пятно. Когда оно приблизилось, оказалось, что это Люти-лу.
— Проснись! — пищала фея, дергая ее за палец.
Крылышки Люти-лу трепетали от беспокойства.
— Если ты уснешь, то меня схватят!
Кайя перекатилась на бок и медленно встала, с трудом сохраняя равновесие.
— Я в полном порядке, — пробормотала она. — И вовсе не сплю.
Люти взмыла вверх и дернула девушку за волосы.
— Да в порядке я!
Неровными шагами она направилась к помосту, где восседал Ройбен, новоявленный король Зимнего двора. Словно завороженная, девушка смотрела, как его пальцы, унизанные кольцами, отбивают незнакомый ритм на подлокотниках трона. Ройбен был с ног до головы в черном, и оттого казалось, будто он все время окутан тенью. Король стал так не похож на себя прежнего, что у Кайи слова замерли на языке.
Примерно теми же глазами Кайя в детстве смотрела на мать, когда та выступала на сцене. Теперь она испытывала гордость, но в то же время ее томил глупый страх. Вдруг Ройбен на помосте — не настоящий?!
Люти-лу спорхнула с ее плеча и полетела к трону. Ройбен увидел ее, рассмеялся и подставил ладонь, чтобы она могла на нее приземлиться.
— Она выпила все грибное вино! — наябедничала фея, указывая на Кайю.
— Честно? — Ройбен изогнул серебристую бровь. — Она поднимется сюда и сядет рядом со мной?
— Конечно, — отозвалась смущенная Кайя и взобралась на помост. — Ну и как тебе церемония?
— Ох, бесконечная.
Его длинные пальцы скользнули по ее волосам. По спине Кайи пробежали мурашки.
Всего месяц назад она считала себя пусть необычным, но человеком. А теперь у нее прозрачные крылья за спиной и зеленая кожа, с человеком ее никак не спутать.
Но с крыльями или без крыльев, она все та же Кайя Фирш, и у нее никак не укладывается в голове, почему же ей позволено сесть рядом с королем?
Даже если она спасла ему жизнь. Даже если он говорит, что любит ее.
