результаты Ютландского боя говорят прямо противоположное. Тяжелые британские снаряды без труда пробивали броню германских кораблей на дистанциях, намного превышающих указанные Тирпицем. Однако никто из историков об этом вспоминать почему-то не желает. Я уже не говорю о том, чтобы использовать в качестве источника капитальные работы Натана Окуна, опубликованные в журнале 'Warship International', в которых приведены данные послевоенных опытов по расстрелу германских броневых плит.
Другой источник подлинно мюнхаузеновских сказок – мемуары старшего артиллериста 'Дерфлингера' фон Хазе. В книге 'Киль и Ютланд' наворочено столько, что остается лишь разводить руками, удивляясь, как это англичане вообще уползли домой после Ютландской битвы. Опять же приведу лежащий на поверхности пример бездумного цитирования источника. Все любят говорить о том, как замечательные немецкие артиллеристы давали аж по 2 выстрела в минуту из тяжелых орудий, и ссылаются при этом на мемуары фон Хазе. Действительно, он пишет об этом и даже приводит хронометрические таблицы. Но я хочу задать наивный вопрос, известно, что в погребах 'Дерфлингера' имелось по 80 снарядов на каждое 305-мм орудие. Если залп дается каждые 40 секунд, как об этом любят твердить, то боезапаса хватит ровно на полтора часа боя. Один только бой линейных крейсеров длился более 2 часов. Откуда немцы снаряды взяли? Или они все-таки стреляли помедленнее?
Столь же странно выглядят и воспоминания адмирала Шеера 'Германский флот в мировой войне'. Конечно, можно говорить, что книга написана в 1919 году, а это слишком рано, чтобы претендовать на полноту и точность освещения событий. Это, безусловно, так. И все-таки я не верю, что в 1919 году Шеер все еще не знал точных потерь англичан в 'бою у Скагеррака'. Однако он продолжал утверждать, что потопил 'линкор типа 'Куин Элизабет'. Извините, но это уже просто неприлично. Конечно, в мемуарах Джеллико 'Гранд Флит' потери немцев тоже сильно разнятся с действительными. Но ведь Джеллико прямо указывает, что приведен его рапорт Адмиралтейству, написанный сразу после боя, а не результаты 3 лет размышлений.
Однако наши историки почему-то полюбили германские источники, постаравшись забыть об английских. Конечно, британцы тоже не без греха, но все-таки их книги написаны более объективно. Британская историография оказалась поражена другой болезнью. Британское командование после войны начала раздирать жесточайшая склока между адмиралами Джеллико и Битти. Интересам этой дрязги оказались подчинены историки, которые не столько искали истину, сколько поливали грязью соперника. Лишь в последние годы за давностью событий появились более или менее приличные исторические работы.
А что касается всех остальных стран-участниц войны, то их историки были заняты решением одной- единственной проблемы. Они стремились доказать, что 'и мы пахали'.
Поэтому рассматривать всерьез их книги мы не будем.
История Kreuzergeschwader
Одиссея эскадры графа фон Шпее
4 августа 1914 года за пределами Германии находились 8 крейсеров. Англичанам удалось справиться с ними довольно быстро. Призрак крейсерской войны, который всегда был кошмаром Адмиралтейства, примерно через полгода бесследно растаял. Ничего похожего на лихие рейды Джона Пола Джонса или Сюркуфа немцам предпринять не удалось.
Паровая машина позволила кораблям не зависеть от прихотей ветра, они развивали скорости, о которых даже не смели мечтать командиры гордых фрегатов. Но эта же паровая машина по рукам и ногам сковала командиров рейдеров неснимаемыми кандалами, имя которым 'Уголь'. О переходах через океан пришлось забыть, рейдеры ковыляли от одной встречи с угольщиком до другой. Поэтому 2 тома истории крейсерской войны, написанные будущим гросс-адмиралом Редером выглядят неуместной похвалой более чем скромным достижениям германских рейдеров.
Из этих самых 8 крейсеров, которые на 4 августа находились в заморских водах, 5 входили в Восточно-Азиатскую эскадру вице-адмирала графа фон Шпее. Если вам интересно полное имя этого незаурядного адмирала, я приведу его: Максимилиан Иоханнес Мария Губертус рейхсграф фон Шпее. Эта семья была одной из наиболее древних и благородных в Пруссии и могла проследить свою родословную до 1166 года. Под его командованием находились: броненосные крейсера 'Шарнхорст' (флагман) и 'Гнейзенау' и легкие крейсера 'Эмден', 'Лейпциг' и 'Нюрнберг'. Это соединение также носило название Крейсерская Эскадра – Kreuzergeschwader. Оно базировалось на германской колонии в Китае – Циндао. Кроме того, Германия имела легкий крейсер 'Кенигсберг' в Германской Восточной Африке и легкие крейсера 'Дрезден' и 'Карлсруэ' в Карибском море. Они были отправлены туда, несмотря на все возражения фон Тирпица, желавшего сосредоточить максимальные силы в Северном море. Но для такой диспозиции имелись серьезные основания. Германия располагала обширными островными владениями на Тихом океане.
Германские интересы в Мексике, Африке и Китае требовали держать там кое-что более существенное, чем пара дряхлых канонерок.
Правда, командование германского флота не учитывало одной детали – это была хорошая диспозиция мирного времени. В случае начала войны эти корабли имели мало шансов ускользнуть от многочисленных крейсеров британского флота, построенных именно для охоты на таких вот одиноких волков. Поэтому германские корабли предназначались для 'ведения крейсерской войны против вражеского судоходства и контрабанды, перевозимой на нейтральных судах, для набегов на вражеское побережье, обстрела военных сооружений, уничтожения кабелей и радиостанций'. Британская империя была очень чувствительна к подобным уколам. Более того, 'принимая бой с равными или более слабыми вражескими силами, они могли помочь ведению войны в водах метрополии, отвлекая вражеские силы в отдаленные районы'. К ведению крейсерской войны Германия постаралась подготовиться как можно лучше. Имея мало баз, немцы решили использовать для пополнения запасов изолированные якорные стоянки. Военным кораблям должны были помогать пассажирские лайнеры, переоборудованные во вспомогательные крейсера. Германские разведывательные организации раскинули щупальца по всем нейтральным странам. Так как Адмиралштаб ожидал, что в случае начала войны связь с кораблями станет гораздо более сложным делом, командир каждого крейсера был проинструктирован, что он 'должен принимать все решения сам, учитывая свою главную задачу – нанести как можно больший урон врагу. Груз его ответственности усиливался изоляцией корабля. Часто ситуация выглядела безнадежной, однако он никогда не должен был выказывать слабость. Если он сумеет заслужить почетное место в истории Германского флота, то может быть уверен в благорасположении императора'.
Адмирал фон Шпее тоже получил подобный приказ. Он решил, что лучшим способом ослабить давление на Циндао будут активные действия. Фон Шпее не собирался повторять ошибку русских, позволивших в 1905 году японцам заблокировать себя в ПортАртуре. В начале июня 1914 года развитие событий в далекой Европе позволило фон Шпее предположить, что война стремительно надвигается. В этот момент 2 легких крейсера отсутствовали в Циндао. 'Нюрнберг' (на котором служил сын адмирала Отто) находился у побережья Мексики. 'Лейпциг' был отправлен ему на смену. Последним событием мирного времени стал визит в Циндао британского броненосного крейсера 'Минотавр' под флагом вице-адмирала сэра Мартина Джеррама. Атмосфера визита была очень теплой, и 16 июня 'Минотавр' ушел. Никто еще не знал, что вскоре он станет одним из главных преследователей фон Шпее. Вскоре вышли в плавание и германские броненосные крейсера. 'Эмден' остался в Циндао. Корабли фон Шпее должны были сначала посетить Нагасаки, после чего планировалось грандиозное турне по германской островной империи: Марианские и Каролинские острова, Фиджи, архипелаг Бисмарка, Земля кайзера Вильгельма на Новой Гвинее…
После короткой стоянки в Нагасаки броненосные крейсера взяли курс на юг. 29 июня радиостанции приняли сообщение об убийстве австрийского эрцгерцога ФранцаФердинанда. Старший помощник 'Гнейзенау' капитан 2 ранга Ганс Поххаммер вспоминал, что 'боевые учения, которыми мы занимались очень усердно, теперь приобрели более серьезную окраску. Мы все ощущали, что приближаются трудные времена'.
