взяла расплавленный свечной воск. Смешав его с опилками, придала ему шероховатый вид, какой следует иметь входному отверстию раны. Сделала из него тонкую нашлепку, привязанную к пакету с кровью Мариона, который Мэйзи сложила из оторванного кармана собственных джинсов. Весь фокус был – составить этот план в последнюю минуту, скорчившись в огненном туннеле и глядя, как Джо перестреливается с Марионом. Может быть, ее на эту мысль навело зрелище Мариона, получившего последние три пули в грудь и упавшего, как ствол дерева, рухнувшего на пол в сполохе искр. Скорее же ее вдохновила любовь к Джо, внезапное осознание, что ему никогда не ускользнуть от собственной жизни, что вечно будет идти на него охота. И его собственная смерть – единственный ответ.
– А знаешь что, дорогой? – неожиданно спросила Мэйзи, глянув через плечо на огонь. Пламя расползалось по земле, занимались валежины и старые пни, вспыхивали снопы искр, издали мелькали на деревьях мигалки полиции. Надо уносить ноги.
– Знаю, знаю. Ладно, поехали.
Джо заставил себя подняться, и внезапная гримаса свела его лицо. Он выдохся начисто.
– Сюда.
Мэйзи взяла его за руку и повела за собой.
– А ты ведь чуть не попала, верно?
Джо выдавил из себя улыбку, несмотря на боль в подкашивающихся ногах.
– То есть?
– На волосок промахнулась.
– Я знала, что делаю.
– Ты мне череп могла разнести.
– Но ведь не разнесла.
– Что ж, твоя правда, – согласился Джо и обнял ее за талию.
Они молча спустились к болоту.
Когда наконец темнота поглотила их и завеса кипарисов и подлеска скрыла хаос у церкви, Мэйзи почувствовала себя странно преображенной. Они, разумеется, двигались медленно, ноги засасывала грязь, раны тянули к земле, но они были свободны, свободны, пара идущих мертвецов, и они скоро выйдут на хайвей, и как-нибудь выберутся из страны, и спасутся. И, осознав это, Мэйзи снова ощутила то же чувство, странное, парящее чувство, чувство полета, и она посмотрела на Джо и увидела его глаза, огонек узнавания в них, и знала, что он чувствует то же самое. Они достигли невозможного.
Сквозь тени, сквозь непроницаемую черную ночь.
Они смогли наконец исчезнуть.
ЭПИЛОГ.
ОТКРЫТКИ ИЗ ДЕРЕВНИ МЕРТВЫХ
Бог немыслим, если мы невинны.
Джо очнулся от кошмара на закате, резко стукнувшись затылком о стену, зад его занемел на каменной скамье. Дневной жар еще висел в воздухе, и запах эвкалиптов был густ, как москитная сетка. Джо был покрыт испариной, от которой полотняные брюки прилипли к коже.
Чертово мексиканское лето.
Он сидел во дворе больницы, задремывая и просыпаясь, уже почти три часа, ожидая рождения ребенка. Сперва сестра ему сказала, что он может остаться с Мэйзи в родильном зале, но потом начались осложнения. То ли ребенок слишком маленький, то ли запутался в пуповине или что-то вроде. Джо до сих пор по-испански понимал только отдельные слова, а Мэйзи была не в том виде, чтобы переводить. Она была распростерта на койке, и руки ее привязаны, чтобы она ими не дергала. Ей явно было очень трудно, и Джо это убивало.
В конце концов доктор попросил Джо подождать снаружи. Сначала Джо заспорил, но вскоре понял, что толку не будет. Он мало что мог сказать, кроме «Нет, спасибо» или «Где ванная комната?». А к тому же ему не хотелось привлекать внимание к себе или к тому факту, что этого нового гринго, называющего себя Джон Варгас, разыскивают полдюжины секретных служб северного соседа. И тот факт, что они с Мэйзи выбрали для исчезновения такую отдаленную деревушку на западе Сьерра-Мадрес, нисколько не облегчал положения.
Джо услышал звук раздающихся во дворе шагов и поднял голову.
Здание больницы представляло собой подкову ноздреватого камня и выщербленной выгоревшей на солнце известки в обрамлении разросшейся юкки, травяных лужаек и веретенообразных мескитовых деревьев. Больница Санта-Розалия на краю горной деревушки, известной под названием Вилла де лос Муэртос[34], была единственным медицинским учреждением на сотню миль вокруг. Мэйзи было спокойнее здесь, среди горцев, чем внизу, в более современных и более коррумпированных городских больницах. Когда у нее начались схватки, она настояла, чтобы ехать в Санта- Розалию. Но Джо с самого момента прибытия нервничал, как трехногий кот. Слишком много администраторов вокруг. Слишком много бумаг заполнять. Вот и сейчас к нему по садовой аллее идет администратор с чугунной физиономией, и, судя по выражению лица старого падре, он вряд ли несет хорошие вести.
Джо сглотнул слюну пересохшим ртом и смотрел, как неумолимо надвигается исполненный собственной важности священник. Высокий, сдержанный, жилистый, с двумя клочками седых волос на голове, священник выглядел за семьдесят и был одет в длинную черную vestido[35] с веревкой вокруг пояса, концы которой болтались как маятник на каждом шагу. Он был всего в пятидесяти ярдах от Джо, и его унылые серые глаза, глядящие прямо на Джо, были полны неизбывным горем.
Вставая и вытирая пот со лба тыльной стороной руки, Джо пытался представить себе все, что могло случиться. Может быть, это ошибка. Может быть, священник просто хочет сообщить ему, как идет дело. Вполне возможно, но горячечный ум лихорадочно прокручивал самое худшее. Что погиб ребенок. Или хуже того: Мэйзи умерла родами. И эта мысль была так ужасна, так невыносима, что Джо подумал, будто сейчас упадет в обморок.
Священник подходил все ближе.
Джо видел, как старик перешел через грязь всего в ста футах, переступил через куст агавы. Он прихрамывал, явно щадя левую ногу. Джо стиснул руки, глядя, ожидая, и вдруг, сразу, ему стукнула в голову страшная мысль. Походка священника, его непроницаемое спокойствие, неподвижное выражение морщинистого лица. Что, если этот старый хрыч – стрелок? Если идет, как ангел смерти, чтобы забрать Джо? Странным образом Джо надеялся, что именно этот сценарий верен. Все что угодно, только не потерять Мэйзи.
Священник подошел.
Джо овладел собой, расправил плечи и сделал самое непроницаемое выражение лица, на какое был способен. Этот старый хрыч его не запугает. Сам не заметив, Джо даже приподнял подбородок на несколько гордых градусов. Если после всего, что было, судьба настигла его, – что ж, значит, он проклят. Сжав кулаки, он вежливо кивнул подошедшему к скамье священнику. Джо был готов увидеть, как отлетит пола рясы старика, открывая двенадцатикалиберный обрез с взлетающим вверх в повороте стволом.
– Сеньор?
Джо кивнул:
– Да, святой отец? Что там с ребенком? Что с Маргарет?
Священник на секунду вскинул голову, сдвинув брови. В волшебном свете сумерек его кожа выглядела, как сырое тесто. И от него шел запах старых книг.
– Сеньор Кастилла? – спросил он с очень смущенным видом.
– Простите?
– Вы сеньор Кастилла?
Джо почувствовал, что его нервы разлезаются, как развязанный узел.
– Вообще-то моя фамилия Варгас, а моя жена – Маргарет Варгас.
Священник минуту смотрел на него, потом улыбнулся. По зубам его шла черная полоска.
– Извините мою ошибку, сеньор. Я думал, что вы сеньор Кастилла.
– Ничего страшного, – сказал Джо.
