«Бойскаут» тоже заметил Стефанию. Смутившись, он сразу же отвел взгляд и стал тщательно жевать.
Их разделяло всего два столика.
Стефании сделалось смешно, и она теперь откровенно наблюдала за незнакомцем. А тот все кусал, жевал и то и дело вытирал полные губы салфеткой, остававшейся при этом идеально чистой. Подобную привычку имеют те, у кого раньше была борода и кто недавно с ней расстался.
Стефания решила, что юноша – ее ровесник. У нее даже возникло желание кивнуть ему и познакомиться – ведь для чего-то же провидение свело их в третий раз, – однако она вовремя спохватилась и взглянула на часики. Она опаздывала.
С шумом всосав последние капли коктейля, Стефания оставила недоеденный чизбургер на подносе и устремилась на улицу. Улыбающаяся девочка в дверях пожелала ей счастливого дня.
Глава 4
У Сандера Баковского были посетители.
Стефания заметила их не сразу. Они сидели вместе с хозяином в своеобразной беседке, расположенной на возвышении в центре огромного зала, заваленного бумажными колоннами, лодками, пенопластовыми башнями, гигантскими фигурами птиц, обезьян, санта-клаусов, лампами, рождественскими елками, пушками, фруктами в человеческий рост, – короче, всем тем, что только может родить больная фантазия художников и дизайнеров. Царивший повсюду хаос был, однако, кажущимся. Каждая елка, каждый орангутанг имели свое, отведенное именно им и пронумерованное место.
При появлении Стефании из-за столика внутри стеклянной беседки поднялся высокий черноволосый мужчина с несколько узковатым лбом, но зато с большими карими глазами, неприятно въедливыми и про изводящими даже хищное впечатление из-за густых, почти срастающихся над переносицей бровей.
Это и был господин Баковский.
Четверо его гостей – мужчины примерно одних с ним лет – остались сидеть за столиком и при этом, нисколько не смущаясь, разглядывали Стефанию.
– Ты как всегда опоздала, прелесть моя, – объявил Баковский, распахивая дверцу беседки и спускаясь по лесенке навстречу девушке. – И я как всегда тебя прощаю.
– Надеюсь, ты вызвал меня по делу? – Стефания покосилась на любопытные лица за стеклом.
– Разумеется. Не обращай на них внимания. Это мои новые компаньоны.
– По-моему, когда я вошла, вы играли в карты, – заметила Стефания.
– Не вижу криминала, дорогая.
С этими словами Сандер Баковский покровительственным жестом обнял девушку за плечи. Она невольно прижалась к нему и сменила гнев на милость.
– Так мы будет работать, Алекс? Полное имя Баковского было Александр.
– Как я люблю, когда ты называешь это «работой»!
– Главное, дорогой, чтобы «зарплата» ей соответствовала.
– Ты же знаешь, что я плачу за труд сдельно.
– Так по рукам и никаких перекуров!
Они уже отошли на значительное расстояние от беседки и теперь находились в окружении недоумевающих гномов, мартышек и диванов.
Здесь Баковский остановил ее.
– Дальше не пойдем.
– Что, прямо на этой раскладушке? – поинтересовалась Стефания, берясь за подол платья.
– Этот диван, моя дорогая, завтра будет стоять в Национальной библиотеке, – с легкой обидой в голосе ответил он. – Тебе это что-то говорит?
– А я и не знала, что американцы теперь предпочитают чтению здоровый сон! Хотя, наверное, ты прав, и пора перестроить наши библиотеки в гостиницы.
– Писательница, и так кощунствует!
Стефания пропустила замечание мимо ушей. Зато она заметила подвешенную на столбе метрах в пяти от пола видеокамеру. Рядом с объективом мигала красная точка.
Ого, подумала девушка, кажется, мы в прямом эфире… Кто же зрители? Уж не тот ли квартет в беседке? Ладно, ребята, вы хотите увидеть спектакль? Вы его получите!
Как бы в подтверждение ее слов, Баковский заговорщически улыбнулся.
Он отступил на шаг, давая девушке возможность раздеться. Стефания уже давно обратила внимание на эту его особенность начинать любовную игру. Он никогда не раздевал ее сам. Ему хотелось видеть. При этом он продолжал оставаться полностью одетым и просто наблюдал за тем, как она обнажает для него свое роскошное, ароматное тело.
Сегодня, как успела смекнуть Стефания, зрителей было больше.
Разумеется, тот факт, что Баковский разыгрывает с ней спектакль на потребу своих дружков, которые, может быть, даже заплатили за это, уязвлял самолюбие девушки. Не мог предупредить, предатель! Обязательно наябедничаю Дороти, решила она. Фирма не должна терять законные прибыли.
С другой же стороны, сознание постороннего присутствия при одном из самых интимных моментов человеческого бытия действовало на Стефанию возбуждающе. Как прирожденная эксгибиционистка, она не
