Скажи мне, что ты пошутил! Ты меня разыгрываешь, да? Ну не будь жесток, сознайся!
– Это не шутка, Валюша. Я говорю с тобой всерьез.
Она еще раз заглянула в его холодные глаза:
– Но почему? Ради всего святого, почему? Тебе что, было со мной плохо? Мы гуляли, ходили вместе в кино, сидели в кафе. Мы спали с тобой вместе, в конце концов!
– Тише ты. Люди же слышат, – упрекнул ее Вадим.
– Пусть слышат! Все знают, что, когда мужчина и женщина любят друг друга, они спят вместе. Они занимаются любовью! Так, что ли, это правильно называется? Любовью, понимаешь?
Вадим настороженно смотрел по сторонам, опасаясь увидеть в парке своих знакомых. Сцена прощания начала его утомлять. Ему казалось, что она сейчас играет роль, которую он уже где-то видел, то ли в кино, то ли в театре. Неубедительная роль для заурядной актрисы. Ему становилось скучно.
– Неужели мы не можем расстаться с тобой как интеллигентные люди? – шипел он. – К чему все эти сцены, твои упреки?
– Нет уж, будь любезен, скажи, чего тебе не хватало! – кричала она, ударяя его кулаками в грудь.
– У меня другие потребности, – проговорил он сквозь зубы, уже жалея, что вытащил ее в парк. С такими истеричными женщинами следовало разговаривать в наглухо закрытом помещении, с глазу на глаз. Иначе позора не оберешься!
– Значит, я не могу удовлетворить твои потребности? – завелась она, получив тему, которую можно развивать бесконечно. – И чем я не отвечаю твоему вкусу? Может, я стара для тебя?
Да уж! Совсем не девочка. Тридцатисемилетняя невеста в белом платье никак не могла стоять с ним рядом перед алтарем.
– Что ты! Ты вполне еще ничего, – бормотал он, опасаясь, что его резкость приведет к еще более печальным последствиям.
– Ничего! Вот именно
– Ну вот. Только не начинай опять! – взмолился он. – Поверь, у тебя все еще будет хорошо. Ты встретишь человека. Он тебя полюбит. У вас родятся дети, а обо мне ты забудешь.
– Ты нашел кого-то? – спросила она, и слезы у нее на щеках высохли. – Она блондинка? Молодая? Она работает с тобой?
В ее глазах стояла сейчас приторная дама бубен, которую она видела вчера на столе гадалки. Роскошная дева с розой в руке хищно улыбалась ей с засаленной картонки и пышным плечом оттирала от нее крестового короля.
– Ты уверена, что тебе это непременно нужно знать? – спросил он с болезненной гримасой на лице. Его всегда пугало умение женщин видеть людей и явления насквозь. При полном отсутствии логики и здравого смысла. Вот и сейчас его бывшая возлюбленная попала в самую точку. Молодая блондинка из операционного зала его банка пленила его сердце всерьез и надолго.
Валентина покачала головой. Она не хотела усугублять свою печаль. К чему ей знать то, что и так очевидно. Избранницей Вадима могла быть только молодая красивая девушка. Такая, как та, что улыбалась с календаря в его комнате. Красотка с пышной грудью только скалилась, когда они гасили свет, укладываясь на ночь. Ей-то доподлинно было известно, что эта связь не будет долгой и пройдет не так уж много времени, когда на порог одинокого холостяцкого жилья ступит совсем другая девушка, молодая и раскованная.
– А запонки зачем вернул? – спросила Валентина, уже немного успокоившись.
– Я не хочу, чтобы ты думала обо мне плохо, – пафосно заявил Вадим и, развернувшись, зашагал прочь.
Валентина растерянно смотрела ему вслед. Уже подходя к калитке в чугунном заборе, он вдруг обернулся. Ее сердце пропустило удар. А вдруг?
– Кстати, с Новым годом! – прокричал он и, взмахнув на прощание рукой, навсегда исчез из ее жизни.
Смеркалось. Пошел мелкий снег. На дорожке в парке продолжала стоять женщина в нелепой шубе до пят…
К своему дому Валентина подошла, когда стало совсем темно и все нормальные люди уже заканчивали приготовления к празднованию Нового года. Кто-то умчался в гости, кто-то – в ресторан или на природу. Ну а кому-то посчастливилось остаться в кругу семьи, и теперь они в спешном порядке сервировали праздничный стол, раскладывали по тарелкам неизменный оливье, дожаривали гуся и одним глазом смотрели «Иронию судьбы».
Валентина знала, что в тихой пустой квартире ее никто не ждет. Никто не завалится к ней в полночь с шампанским в руках, а по телефону поздравят разве что родственники. Даже Ленка и та звонить не будет – побоится помешать влюбленной паре объясниться. Ведь она на сто процентов уверена, что в эту ночь холостой жизни подруги наконец-то придет конец.
Валентина представляла, как тоскливо будут тянуться часы до полуночи, а потом, когда во всех квартирах взорвется шампанское и раздадутся хмельные вопли, знаменующие приход Нового года, ей и вовсе станет не по себе. Она уже давно убедилась на своем опыте, что одиночество ощущается сильнее всего в праздники, в выходные и погожие летние дни, поэтому вихрю новогоднего конфетти давно предпочитала серые будни, в унылой веренице которых она находила успокоение. Калейдоскоп лиц воров, насильников, убийц казался ей кадрами из ее семейной хроники. Клиенты давали ей больше, чем деньги, – они подтверждали ее значимость, они в ней нуждались. Это хоть как-то оправдывало ее существование. Но в праздники замирали даже тюрьмы, и ей, в отличие от ее друзей-уголовников, в эти дни решительно нечем было заняться.
Так было до момента, когда в ее жизни появился Вадим. Он расцветил ее жизнь яркими красками и вдохнул надежду на то, что серая полоса наконец закончилась. Но теперь Вадим ушел, и привычная тоска, ее давняя подруга, шла за ней по пятам…
Возле лифта топтался молодой человек. Несмотря на то, что Вале сейчас не было дела ни до чего на всем белом свете, она невольно замерла, увидев перед собой высокую ладную фигуру в более чем странном одеянии.
– Я на маскарад! – жалобно произнес он, не отводя глаз от кнопки лифта. Где-то наверху открывались и закрывались двери – похоже, какая-то веселая компания никак не могла найти нужный этаж. – Должно быть, я выгляжу сейчас как настоящий кретин!
Валентина ничего не ответила незнакомцу, только пожала плечами. Наступала новогодняя ночь, прекрасное время для шуток, розыгрышей, балов и маскарадов. Стоило ли удивляться, что рядом с ней дожидается лифта кто-то очень похожий на персонажа американского вестерна?
Мужчина был одет в клетчатую рубашку и жилет из старой, потертой кожи. Голубые джинсы он заправил в высокие сапоги с пряжками на голенище, а на голову водрузил ковбойскую шляпу. Под широким ремнем с огромной металлической бляхой торчал револьвер, должно быть, купленный по случаю в «Детском мире». Смех, да и только. Если бы на ее глазах еще не было слез…
– Я – Зорро! – подтвердил ее предположения незнакомец. Говорил он глухо, что, впрочем, не казалось удивительным, ведь нижняя часть лица у него была закрыта черным платком.
– Я – Валя, – неохотно сообщила Валентина.
Ей все равно, похож ли незнакомец на киногероя, и ровным счетом нет дела до его влажных темных глаз, осененных густыми ресницами. Он был жгучим брюнетом, и многие девчонки сочли бы его красавцем. Темные, с отливом, волосы, эффектные брови и высокая спортивная фигура – все это уже чересчур. Валентина знала такой типаж. Тупые, самовлюбленные придурки – прекрасная наживка для юных идиоток. К последней категории, Валентина себя причислять не желала и отвернулась.
– Черт возьми! Они закончат сегодня кататься или нет? – пробурчала она недовольно. – Некоторые люди воспринимают лифт как аттракцион в парке, на котором можно развлекаться и при этом еще и не платить!
– А вам высоко подниматься? – спросил ее незнакомец.
– А вам до этого какое дело? – с вызовом спросила она.
– Да, в общем-то, мне все равно, – пожал плечами Зорро. – Просто, если вы торопитесь, проще будет пойти пешком. Вас там, наверно, муж ждет, – он прошелся глазами по ее полноватой фигуре. – И дети…
