слишком занят, позволяя приставать к себе всем Клодиям и Баффам города.
— Ничего. Прошлой ночью я узнала, что это Сэдлик купил его. Тереза рассказала ему про магазин еще в первый день нашего знакомства в парке Милл-Понд. Он решил, что это хороший бизнес.
— Ладно, я проясню этот вопрос.
— Он предлагает нам ждать, пока магазин сам себя окупит. Он может предоставить нам долговременную ссуду.
Покачав головой от удивления, Дэн продолжил:
— Эймс, во-первых, банкир; во-вторых, он страстно верит в Лейквилль; наконец, он — бывший сосед, который знал моих родителей и видел, как проходило мое детство. Он понял, что может сделать ставку на меня, увидев, как я обломал Баффа. Я сообщил ему, что хочу использовать часть денег как первую выплату за наш с тобой дом, и Эймс сказал, что он обо мне очень высокого мнения.
Тори вздохнула с огромным облегчением. Эймс не собирался отстаивать интересы своей дочери.
Уютный одноэтажный дом с пологой крышей расположился на уступе, а за ним поднимались сады на террасах, каждая из которых утопала в цветах.
Казалось, что кустарник поддерживает фундамент дома; широкие окна давали обзор на юг и на восток, из них открывались виды на озеро и Лейквилль.
Тори подумала о доме на Западной Террасе. Он не вызывал такого чувства покоя, какое давал этот. И она вспомнила, что Дэну не хотелось смотреть на Лейквилль сверху вниз.
Стоя в обнимку с Дэном, Тори напомнила ему об этом.
— Да, другой вид. Но, Тори, у меня самого теперь другой взгляд на жизнь. Отсюда я смогу смотреть на город, который мы выбрали нашим детям, видеть хорошее и плохое, отстаивать хорошее и бороться с плохим. А как тебе этот дом?
Она быстро прошла по комнатам, меблируя их в своем воображении, вышла в сад и представила его в последовательности прекрасных одеяний от весеннего и летнего до осеннего и жемчужно-белого зимнего.
— Дэн, знаешь что? Этому дому уже свойственно счастье как привычка.
КОНЕЦ
