– О чем задумались?
Она будто и не слышала. Он пошел рядом. Потом она ответила на вопрос, который не был задан:
– Нет, нам не по пути.
– Жаль. Но тут только одна дорога, с другой стороны не пройти. Что же мне прикажете делать – оставаться тут до утра?
– Вот уж не знаю.
Мурлыча себе под нос, она даже не ускорила легкого, звонкого шага по изогнутой улице. Он не отставал, но шел отступя, ненавязчиво. Поэтому, а еще потому, что скоро расползающимся лоскутом неба обозначился выход на набережную, она, кажется, успокоилась. Он окликнул ее:
– В том доме, откуда вы вышли, жили мои знакомые. Я просто хотел посмотреть.
Она невольно обернулась – впервые.
– Жили? – переспросила она. – Господи! Я б лучше в могиле жить согласилась. И тут везде так. Представляете – приехать сюда отдыхать!
– Я приехал отдыхать.
– Ой-ой-ой. И что вы тут делаете?
– Просто хожу и смотрю.
– Ладно, интересно, сколько времени продержитесь. Тут нам в разные стороны. Пока.
– У меня здесь никого нет, – сказал Гэвин и вдруг остановился в темноте. Мимо прошуршал лист. Она была слишком женщиной, чтоб не замереть и не вслушаться, ведь он обращался не к ней. Ответное: «Ах, знаем мы, слыхали-слыхали» – было произнесено машинально и не слишком уверенно. Он бросил окурок и стал зажигать новую сигарету. На секунду укрытое в ладонях пламя взметнулось и озарило его лицо. Она подумала «Ах, он же старый, то-то и хорохорится. Штатский, ну да. Для прошлой войны молодой, для нашей – старый. Джентльмены – они не дураки». Но ему, она догадалась, уже неважно было, о чем она задумалась. То, что она разглядела, пока он щелкал зажигалкой, осталось в темноте, пугающее и ей по молодости непонятное. Она разглядела лицо ходящего среди людей мертвеца. И он был «старый» оттого, что лицо застыло, но весь заржавевший механизм чувств проглядывал в нем. Давным-давно эти черты затевались для надежды. Вмятины возле ноздрей, запавшие глаза, нервно всасывавшие сигарету губы – все было одно к одному – лицо хищное, волчье. Грабитель. Но откуда это: «Грабителей предам грабежу»? [4]
Он выпятил нижнюю губу, лихо вскидывая сигарету.
– Ни души, – добавил он, но уже рассчитанно – ей.
– Ну ладно, – отрезала она. – У меня свиданье. И чего было выбирать это дохлое место? Ехали бы туда, где у вас кто-то есть.
Примечания
1
прическа
2
выпад
3
ужас моего небытия
4
Перефразирование «Иеремии». 30: 16.
