неё полнейшая неожиданность. Но удивление тут же сменила радушная улыбка:
— Анечка! Вот сюрприз! Сядешь рядом с Карлосом Гарсиа. Он тебе скучать не даст. Выглядишь на миллион долларов. — Инга потрепала Аню по щеке ароматной рукой.
Дальнейшее завертелось с сумасшедшей карнавальной быстротой. Аня ела, кричала «горько», кокетливо отвечала на комплименты и слегка вздрагивала, когда агатово-черные глаза сидящего рядом Карлоса пронизывали её горячим, волнующим взглядом.
После того, как новобрачные, вызвав общий восторг, исполнили традиционный вальс, начались танцы. Учитывая запросы гостей, оркестр чередовал шлягеры «ретро» с самыми новомодными хитами. Огненное платье Алины полыхало в толпе — она с профессиональной уверенностью исполнила румбу, фокстрот, джейв.
Карлос не отпускал Аню, приглашая её на все танцы. Вначале она старалась подстроиться под «среднеарифметический» стиль ресторанных плясок, но горящее в теле умение усмирить было трудно. Музыкальный ритм и выпитое вино действовали магически — забыв обо всем, она танцевала так, будто осталась совершенно одна в этом роскошном зале. И не было ни ставшего чужим мужем Дениса, ни крепких рук темпераментного Карлоса.
— Перестань руководить мной. Я тоже кое-что умею, — шепнул он, касаясь горячими губами её шеи. И тут же сделал сложное па с разворотом, перехватив за спиной Анину руку и заставив её закружиться волчком. От неожиданности она чуть не потеряла равновесие, но ловко вырулила и, упав на согнутый локоть партнера, послушно изогнулась, коснувшись затылком пола.
— Умница. Зря боялась. Ведь мне частенько приходится бывать на родине, а там, как известно эксплуататоры угнетают, а народ — танцует. Практически по любому поводу и без. Танго меня обучала настоящая аргентинка, бывшая солистка варьете… Это была восхитительная женщина.
Карлос, действительно, виртуозно проделал все «па» высшего пилотажа.
— Да из тебя получится отличный жиголо. Там, кажется, вовсю практикуются платные партнеры?
— Угадала. Эту профессию я держу про запас, не согласовывая с отцом. Он сейчас пыхтит в советском торгпредстве в Мадриде — кажется, продает белорусские трактора. Мечтает видеть меня преемником своего увлекательного дела.
— Боже! Мама тянет в адвокаты, отец — в бизнес. Мне жаль тебя, Карлито. На сцене с гитарой во всех этих железках ты здорово смотрелся. Настоящий крэйзи. А должен стать смиренным буржуа.
— Увы, мальчики становятся мужчинами. Вот уже и Южный взялся за голову. Выпускник МИМО с отличным распределением.
Вернувшись к столу, Карлос с галантным шиком пододвинул своей партнерше тяжелый стул. — А ты думала, наши отцы зря все свою жизнь ножками шаркали и спинку перед вышестоящими инстанциями гнули?
— У меня никто не шаркал. Некому, да и негде было.
— Тебе и не надо, детка. Ведь ты здесь самая красивая, Энн… Как там у жюри на соревнованиях — 9 и 9 десятых балла. Недаром наш великолепный новобрачный в твою сторону заглядывается.
— Неправда! — слишком горячо запротестовала Аня. Вспыхнула и ещё больше смутилась.
— Поверь пройдохе. — Карлос поднялся и, приложив руку к груди, поклонился. — Позвольте оставить вас ненадолго, синьорита.
В празднике как раз возник небольшой перерыв. Алина скрылась, чтобы переодеться в последнее ударное платье, мужчины гурьбой направились в курительную комнату, дамы — в туалет, припудрить носы.
Аня подошла к окну, завешенному пышной маркизой, и, юркнув за нее, прильнула к стеклу — внизу, далекий и какой-то непривычный, сиял огнями Арбат.
— От кого прячешься? — Придерживая штору, в её убежище заглянул Денис.
Аня рванулась обратно в зал, но преградив ей путь, Денис встал рядом. Маркиза опустилась. На противоположной стороне светились окна телеграфа, по проспекту проносились машины.
— Помнишь, в старом фильме про Золушку… На балу волшебник пошутил, и все оказались там, где хотели. Правда, на несколько минут.
— Я бы хотела оказаться дома.
— А я — на дождливой дороге в Ильинском. И все начать заново.
— Прекрати! Это противно… — Аня попыталась уйти, но Денис стиснул ей запястье. — Хорошо, я ничего не стану объяснять. Но очень прошу, — прости меня. Ну, хоть когда-нибудь! — Он с тоской заглянул ей в глаза, как тогда, в застрявшем среди мокрого поля автомобиле. Аня выдернула руку.
— Верно, я немного похожа на Золушку… Моя карета была из тыквы, кучер оказался крысой, а принц… Принц — обыкновенным лгуном!. — Оттолкнув Дениса, она шагнула в зал.
— Храбрый идальго уже хотел прийти тебе на помощь. И как мог, отвлекал новобрачную. — Карлос отвел Аню к фонтанчику. — Приставал к тебе Южный?
— Что? — Сорвав с куста хризантему, Аня нервно обрывала лепестки.
— Ладно, проехали. Надеюсь, ты оценила по достоинству мою дружескую поддержку? Вовремя исчезнуть и вовремя появиться — чутье аристократа.
— Извини. Мне пора уходить.
— Что, опять сбежишь? Ну, дудки! У меня, в конце концов, испанский темперамент. И собственная тачка у подъезда. Могу предложить увлекательную программу… Экскурсию по Москве, за город. Хочешь в Загорск? У меня там дружок в лавре. И в гостинице — администратор, — Карлос подмигнул. — Ну чем я не жених?
— Ты отличный парень. Только, извини, — я сегодня шуток не понимаю. Много выпила, наверно. — Аня неторопливо покинув зал в направлении дамских комнат и, выйдя из поля зрения, стремглав кинулась вниз по лестнице. Домой, скорее домой! Вдруг Карлос пустится в погоню, а потом начнет приставать в машине и ещё неизвестно, чем все это кончится. Впрочем, известно. Опыт есть. Довольно безрадостный.
…— Шикарная тусовка. На высшем уровне. — Сообщила она матери, сбрасывая туфли. — Они очень хорошая пара.
9
Начались занятия в училище, и дни наполнились событиями, далекими от ресторанных банкетов, загранкомандировок, соблазнительных испанцев с аристократическими кровями и легкомысленных номенклатурных плейбоев. Никто из «той» жизни не давал о себе знать — ни Алина, ни Карлос не звонили, и даже Верочка зря рассчитывала на какой-нибудь повод повидаться с Ингой. Кудяковы-Лаури и чета Южных словно исчезли в другом измерении.
На курсе Ани учились в основном девушки — такова уж специфика культпросвет образовательных учреждений. А те изящные, женственные юноши, что поступали сюда из кружков самодеятельности и бальных танцев, были не в счет — бесполые подружки, с толком обсуждавшие новый фасон бюстгальтера, кулинарные рецепты, и в присутствии которых вовсе не зазорно переодеться перед танц-классом.
Однажды солнечным сентябрьским вечером, когда бульвары Садового кольца полны разнеженных влюбленных и молодых мамаш, выгуливающих резвых младших школьников, Аня шла пешком от метро по Страстному бульвару. Она заглядывалась на радостно шныряющих вокруг своих хозяев собак, на идущие в обнимку пары и думала о том, как чудесно мог преобразиться этот, возможно, последний перед затяжной мрачной осенью теплый день, если существовать в нем не одной. Не одной подмечать летучие паутинки, легкомысленно трепетавших над отцветающими клумбами мотыльков, особую грусть, свойственную завершению праздников. Праздника цветения, тепла, надежд, отпусков, пикников, лесных прогулок, дачных шашлыков, шепота признаний и поцелуев в ночном сосновом лесу… В общем, всего того, что полагается испытать, судя по литературе, всякой молоденькой барышне, и чего у нее, Ани Венцовой, так и не было…
