процессов чужих могут влиять на человека, а сегодня утром мы все с этим согласились, то необходимо узнать, на что конкретно они влияют. Из того, что нам известно, похоже, это мозг. Психи сходят с ума, Беннет в результате перемещения во времени умер от кровоизлияния в мозг. Опустим на время зеркальное отображение его органов, сейчас это не столь важно. Отсюда мы можем заключить, что чужие не используют какую-то часть протокола общения в человеческом понимании. Например, вербализацию. Или, как мне кажется, они вообще используют не линейное общение, а нечто вроде матричного образца. Или поля. Или чего-нибудь в этом роде. Мне пришла в голову идея, что, возможно, они используют автоматический детектор, чтобы распознавать комплекс сигналов в человеческом мозгу, который может быть расценен как враждебный по отношению к ним. Мне представляются две пересекающихся кривые: одна – отвечающая за прямое нападение, другая показывает не непосредственную атаку, а мысли человека, которые в будущем могут причинить вред чужим. Когда сумма кривых превышает определенную границу, создается некое числовое поле, направленное на изменение самого образца. Похоже на то, не так ли? Внезапно я осознал, что ненависть возникла в моем сознании не случайно, она копилась годами. Через минуту я почувствовал, как будто кто-то меня гипнотизирует. Как я уже упоминал, почувствовал, что во что бы то ни стало я должен разрушать. А когда я попытался сопротивляться, то направил пистолет на себя. Грета, ты недавно изучала Землю Грэди, за последнее время здесь было много самоубийств?
– Грэди никогда бы не позволил узнать об этом. Официально их не было, но говорят, что они происходят очень часто. Конечно, это неудивительно, здесь все, так или иначе, изгои.
– Да, но я подозреваю, что большая часть смертей произошла именно таким способом.
– Здесь должно быть что-то еще, – нахмурилась Наташа, – еще какой-то числовой фактор, третья кривая на вашем графике.
– Наверное. В данный момент здесь находится три или четыре тысячи организованных благоверных. Если бы это были вооруженные отряды, они бы давно уже сжигали все вокруг. Насколько я помню, на наши армии воздействовали еще на расстоянии Болл Клуба. Наташа, Вы, кажется, говорили, что Ваши саботажники, напротив, практически заходили в город?
– Не совсем, – ответила Наташа, – они не заходили в город, но подходили на расстояние пары метров.
– Орландо, точно! – произнесла Грета. – Подходит!
Спасибо за добрые слова, – скептически ответил Поттер, он посмотрел, как Абрамович и Конгрив следили за оборудованием в ожидании появления Моры и Ичабода. – Наташа, объясните Абрамовичу мою теорию, пожалуйста, и узнайте его мнение на этот счет, хорошо?
– Конечно.
Она поспешила к ним, и, посмотрев на часы, добавила:
– Хорошо бы Мора и Ичабод все-таки вернулись.
– Хорошо бы, – мрачно повторила Грета, – прошло уже больше часа, а мы велели Ичабоду, что бы ни случилось, не оставаться там дольше нескольких минут. Все, что нам требовалось доказать, только то, что он может войти и выйти из…
– Эй! – раздался возбужденный голос Конгрива, – они выходят, я вижу их! Вот… черт! Разве вы не сказали парнишке, чтобы он ничего не брал?
– Постоянно твердили ему об этом, – закричал в ответ Поттер. – Дьявол, где мой бинокль? Конечно, мы говорили ему об этом. После того, что произошло вчера, было бы безумием снова что-то брать у чужих!
– Значит, искушение было для них слишком велико, у них обоих полные руки этой ерунды!
– Быстрее! Фотографируйте! – кричал Поттер, доставая фотоаппарат.
Как только он посмотрел в видоискатель, понял, что даже с этого расстояния в крошечном видоискателе видно, как две приближающиеся фигуры окружены таким же сверканием, как и стена за ними. Кто-то положил ему руку на плечо:
– Может, мне побежать к ним, чтобы они бросили то, что у них в руках?
Чтобы ответить, Поттеру потребовалось немало времени:
– Боюсь, слишком поздно. Смотрите и продолжайте фотографировать.
Он указал на свет. Ужас и тревога охватили всех вокруг: с нечеловеческой стремительностью из светящегося города вышло нечто, чему не нужна была земля, оно двигалось, как волна, озаряя воздух вокруг пламенным свечением. Приближалось к Море и мальчику, и Конгрив бесполезно закричал. Но так ли уж бесполезно?
Не совсем! Поттер почувствовал, как душа уходит в пятки. Мора, пораженная криком, обернулась и увидела, как на них нападает свечение. С криком она тут же бросила все, что держала в руках, схватила Ичабода за руку, и он тоже выронил свое сокровище. Хотел возразить, но увидел чужого преследователя. Может быть, на него нахлынули воспоминания о том, что говорили ему родители о карающих ангелах, так или иначе, он забыл обо всем. Прихрамывая и воя, он побежал за Морой и от страха почти летел.
Чудо, но преследователь удовлетворился добычей. Он завис над горкой артефактов, они поднялись и исчезли внутри него, и в мгновенье ока свечение растворилось.
– Слава Тебе Господи! – вздохнул Уолдрон, и поспешил навстречу смертельно напуганным беглецам.
– Давайте, я отнесу его, – предложил Конгрив Наташе. Она напевала рыдающему Ичабоду песенку. – Надо возвращаться в вертолет.
– Спасибо, мне было бы тяжело нести его. Но осторожно, он от страха намочил штанишки. – Наташа передала Конгриву свою ношу, и, оглянувшись, добавила: – Как Мора?
– Дрожит как лист, а так ничего, – сообщила Грета. Она обнимала обнаженную девушку за плечи, – что ж, мы таки доказали, что хотели.
– Да, но результат-то не очень обнадеживающий, по-моему, – произнес Конгрив. – Позавчера Ичабод спокойно вынес оттуда живой артефакт, а сегодня…
– Поправка, – прервал его Уолдрон, – его забрали, пока Рэдклифф торговался с Братом Марком. Я,
