такому страстному и откровенно сексуальному.
Как будто под действием мощного стимулятора, все ее чувства обострились; никогда еще Тайл не ощущала себя такой живой. Но в то же время она и немного побаивалась. Подобно ребенку на первом в жизни карнавале, она была ослеплена этой атакой на свои чувства, очарована ею, немного напугана, но тем не менее была готова подчиниться.
Пряжка его ремня легко царапала ей живот, но ощущение было приятным. Холодный металл нагревался от полоски теплой кожи между короткой маечкой и началом трусиков.
Док уверенно положил ей руки на спину и притянул к себе. Он начал целовать ее шею, Тайл наклонила голову, и он обдал дыханием мочку ее уха, коснувшись ее языком. Потом приподнял рукой ее волосы, поцеловал шею под ними, и от этого поцелуя мурашки побежали вдоль позвоночника. Теперь она стояла к нему спиной, прислонившись к широкой груди, а его ладони обхватили ее груди и ласкали их, слегка сжимая. Потом ладони скользнули ниже и задержались на бедрах.
Тайл вся горела от желания; ее движения стали какими-то кошачьими, бесстыжими, зазывными. Док мгновенно отреагировал, сунув руку спереди в ее трусики. Когда он коснулся ее самого сокровенного естества, она пробормотала его имя и нашла его губы своими.
Они целовались, а его пальцы продолжали изучать, ласкать, проникать. Тайл встала на цыпочки, выгнулась назад, помогая ему, пока ее лопатки не уперлись в его ключицы, а голова не легла на плечо. Но и этого ей было мало. Ей хотелось быть к нему еще ближе. Как можно ближе… А ей пока это не удавалось.
Наконец Тайл повернулась к нему, и они слились в единое целое. Звук, который Док при этом издал, был низким, хриплым, почти звериным. Он подхватил ее ладонью под ягодицы и поднял. Они подошли друг другу, как два кусочка пазла. Идеально. Тесно. От этого захватывало дух. Тайл подняла одну ногу и положила ее ему на бедро. Они жадно целовались, а он гладил внутреннюю сторону ее бедра.
Затем Док отнес ее на кровать. Всего-то пара шагов, но Тайл показалось, что прошла вечность, прежде чем он вытянулся рядом с ней.
Он запустил пальцы ей в волосы и отвел их с лица. Его глаза, переполненные желанием, впитывали в себя ее черты.
— Я не знаю, как тебе нравится. — Он говорил хрипло. Более хрипло, чем обычно.
Его голос стал хриплым, и Тайл вдруг захотелось, чтобы этот голос материализовался и мог касаться ее кожи. Она провела пальцем по его бровям, потом по прямому узкому носу и по контуру губ.
— Мне нравишься ты.
— Что ты хочешь, чтобы я сделал?
В какой-то момент Тайл испугалась, что снова расплачется. Чувства так захватили ее, что готовы были выплеснуться через край.
— Убеди меня, что я жива, Док!
Он начал с того, что стянул с нее майку и принялся целовать ей грудь, а когда соски затвердели, он пустил в дело язык. Это безумно заводило. Тайл чувствовала, как ее охватывает жар. Ей казалось, она больше не может терпеть.
Затем он взял в рот ее сосок. Шелковистое тепло, легкое потягивание его губ сводили ее с ума. Она не могла лежать спокойно, постоянно двигалась рядом с ним и, наконец, коснулась коленом его паха, ощутив его эрекцию. Он застонал от наслаждения и начал поспешно раздеваться.
Теперь она могла видеть его всего. Грудь слегка поросла волосами, кожа ровная и упругая, мускулы хорошо видны, но не чересчур, живот плоский, а пенис — в полной боевой готовности.
Едва Док поставил одно колено на кровать, Тайл внезапно села. Она провела кончиками пальцев по мягким волосам, спускающимся по животу к паху. Его член был теплым, твердым и живым; головка на ощупь напоминала бархат. Док, не смущаясь, позволял ей разглядывать его, но через несколько секунд простонал:
— Тайл…
Он осторожно опустил ее снова на кровать, наклонился и стянул с нее трусики. Затем поцеловал ее живот как раз над линией лобкового кустика. Поцелуй был ленивым, сексуальным и влажным. Он заставил ее потянуться к нему с бесстыдным желанием.
Док вытянулся на ней, и она инстинктивно раздвинула бедра. Он просунул под нее руки и прижал к себе еще теснее — и наконец овладел ею.
Их тела переплелись, они не воспользовались даже простыней, чтобы прикрыться. Кондиционер изо всех сил гнал прохладный воздух в маленькую комнату, но их кожа излучала жар.
Тайл казалось, что у нее лихорадка. Она лежала, распластавшись на нем, положив голову на грудь, обняв одной рукой талию. Док дышал ровно, успокоенно и лениво гладил ее волосы.
— Я боялся, что сделал тебе больно…
— Больно? — пробормотала она.
— Ты вскрикнула.
Верно. Когда он вошел в нее. Теперь она вспомнила.
Тайл уткнулась лицом в его грудь.
— Потому что было очень здорово.
Док еще крепче прижал ее к себе.
— Мне тоже. То, что ты делала…
— Что я делала?
— Ну, это.
— Я ничего не делала.
Он открыл глаза и улыбнулся.
— Нет, делала!
— В самом деле?
— Гм-м… Было чертовски приятно.
Покраснев, она снова прижалась щекой к его груди.
— Тогда спасибо.
— Это я должен говорить спасибо.
— Я совершенно без сил.
— И я.
— А спать не хочется.
— Мне тоже.
Через несколько минут Тайл положила подбородок на руки и окликнула его:
— Док, ты спишь? Ничего, если я тебя кое о чем спрошу?
— Валяй.
— Что мы с тобой делаем?
Он открыл один глаз и взглянул на нее.
— Ты желаешь услышать научное определение или подойдет разухабистая терминология двадцать первого века?
Она обиделась и нахмурилась.
— Я имела в виду…
— Да знаю я, что ты имела в виду. — Док открыл второй глаз и повернул голову на подушке так, чтобы лучше видеть. — Именно то, что ты сказала раньше, Тайл. Мы с тобой убеждаем друг друга, что живы. Очень часто людям хочется секса после событий, угрожавших их жизни. Или после любого напоминания о том, что они смертны, например после чьих-то похорон. Секс — это лучшее доказательство того, что ты жив.
— Правда? Черт возьми, это самое фантастическое определение инстинкта выживания, какое мне только приходилось слышать! — Тайл замолчала и задумалась. Потом осторожно подула на волосы на его груди, касаясь их губами: — И это все?
Он пальцем приподнял ее подбородок, заставив посмотреть ему в лицо.
— Любые отношения между нами будут очень сложными, Тайл.
