Пейдену, даже если бы он утроил запрошенную сумму. Казалось, само его присутствие здесь оскверняет дом. Лора вздрогнула, представив себе Джеймса и его буйных дружков, врывающихся в дом так, как они врывались по субботам в кинотеатр, хулиганя там, пока их не выгонял управляющий. Нет! Не бывать этому! Только через ее труп!
— Это кабинет отца, — сказала она, вводя этого развязного покупателя в просторную, обитую деревом комнату в задней части дома. Мебель была из кожи и тяжелого дуба и до сих пор пахла трубочным табаком. Перед камином на полу лежала медвежья шкура, а несколько охотничьих трофеев молча скалились на них со стены над каминной полкой. Весь центр комнаты занимал старинный стол для игры в бильярд со старомодными кожаными мешками для шаров.
— Он играл в пул? (Пул — разновидность бильярда.)
— Часами, — ответила она, улыбнувшись нежным воспоминаниям.
— А, вот в чем, значит, различие. Удивленная его язвительным тоном, Лора обернулась:
— Различие?
— Между джентльменом и бездельником. Если болтаешься в зале для игры в пул, тебя называют никчемным человеком. А вот если играешь часами в бильярд в собственном доме, то тогда ты, конечно, джентльмен. — Джеймс еще раз с горечью взглянул на бильярдный стол, затем на Лору и сказал резко: — Пошли наверх.
Ей совсем не понравились зловещие нотки в его голосе. Плохо уже то, что приходится вести мужчину, особенно мужчину с репутацией Джеймса Пейдена, к спальням, когда в доме, кроме них, никого нет.
Но когда в его словах «пошли наверх» прозвучала скрытая угроза — словно вот там он и собирается наказать хозяйку за всю ту несправедливость, которая выпала на его долю, — неприятное чувство в животе у Лоры усилилось.
Однако к тому моменту, когда они добрались до второго этажа, выражение его сердитого лица немного смягчилось. Лора сначала показала ему парадную спальню, подумав, что это как-то умиротворит его. Но когда они вышли оттуда, Джеймс остановился в холле, вопросительно глядя на нее, пока она не показала ему еще две спальни с общей ванной комнатой. Затем она засеменила к лестнице:
— А теперь я покажу тебе…
— А там что?
Даже не оборачиваясь, Лора знала, что он имеет в виду. Конечно, он показывал на угловую спальню.
— Это моя спальня, — неохотно ответила она.
— Могу я взглянуть на нее?
— А это необходимо?
— Думаю, да.
Ну почему миссис Хайтауэр не делает того, что ей положено за те шесть процентов комиссионных, которые ей причитаются? Лора корила себя за то, что согласилась показать ему дом без риэлтера. Экспансивность этой женщины вызывала раздражение, но ее присутствие сейчас, когда Джеймс Пейден просил показать ему спальню Лоры, было бы очень кстати.
— Я уверена, что если ты сделаешь серьезное предложение, то миссис Хайтауэр наметит…
— Но я уже здесь.
Он засунул руки глубоко в карманы, склонил голову набок и всем своим видом показывал, что готов стоять так до второго пришествия или уж, во всяком случае, до тех пор, пока не добьется своего, — смотря какое из этих двух событий произойдет раньше. Такая наглость была просто несносной, но спор с ним только затянул бы его визит, и Лора уступила:
— Ну хорошо.
Не пытаясь даже скрыть свою враждебность, она повела Джеймса назад по коридору и остановилась, пропуская его в дверь. Его взгляд тут же устремился к постели. У Лоры не было сил убрать ее, когда она утром встала, и теперь на подушке четко виднелось углубление от ее головы, простыни были смяты. Постель казалась сейчас удобной и манящей.
Пейден прошел прямо к кровати и сел, проведя ладонями по простыне.
— Меня всегда интересовало, как выглядит постель Лоры Нолан.
Ее так и подмывало сказать что-нибудь типа: «Если бы я не была совершенно разорена, ты бы не узнал этого до самой своей смерти». Вместо этого она произнесла:
— Извини, что постель не убрана. Я не успела утром.
— Ничего. Я предпочитаю мои постели неубранными.
Она судорожно сглотнула, подавляя в себе нервное возбуждение, возникшее при виде рук Джеймса, гладивших ее постель. Посмотрев на нее взглядом, который буквально пылал, он встал и подошел к ее туалетному столику. Там он внимательно осмотрел флаконы с духами, нить жемчуга, которую Лора забыла положить на место в бархатную коробочку, ее коллекцию старинных шляпных заколок и хрустальную коробочку для колец, подаренную ей бабушкой.
Его внимание привлек шезлонг в углу спальни. Он долго смотрел на него, прежде чем окинуть Лору таким взглядом, от которого у нее сложилось впечатление, что сейчас он думает о чем-то крайне непристойном.
Он прошел к широким окнам и долго стоял там, повернувшись к Лоре спиной. Окна ее спальни выходили на просторный задний двор, причал, эллинг, а за ними виднелись воды залива Сент-Грегори.
— Приятный вид.
— Мне всегда он нравился.
— Здесь все время была твоя спальня?
— Кроме тех четырех лет, когда я училась в колледже.
Джеймс крутанулся на каблуках.
— Ты здесь спала, когда мы только познакомились?
Она кивнула.
— Ты всегда выглядела такой… безупречной, такой недоступной, словно кукла. И комната эта как кукольная. — Он снова посмотрел на кровать. — Ты всегда спишь одна?
Лора слегка вздернула подбородок:
— А вот это уж не твое дело! Пейден ухмыльнулся:
— Я только имел в виду котенка, щенка или медвежонка, а?
— Нет, — ответила она напряженно, скрестив руки на животе и тут же пожалев об этом, потому что этот жест вновь привлек внимание Джеймса к ее груди.
— Мне нравится эта комната. Она уютная. Интимная.
Лора старалась сдержаться, хотя ее щеки горели и безумно стучало сердце. Слова его были достаточно безобидны, но она знала, что он вкладывает в них непристойный смысл. Ей хотелось бежать из этой комнаты, прикрыть руками грудь, которая против ее воли откликалась на слова Джеймса и выдавала ее. — Там ванная? — Да.
Он направился к приоткрытой двери и вошел в ванную. Лора не осмелилась последовать за ним. Хватит того, что ей пришлось терпеть его присутствие в спальне. Она не намерена вновь поставить себя в неловкое положение.
Через несколько мгновений он вышел.
— Это висело на перекладине в ванной. Все сухое. У него на ладони лежали ее чулки, лифчик и трусики, при виде которых ее лицо побелело от испуга.
— С… спасибо, — растерянно сказала она, протягивая руку к кружевному белью. Оно еще хранило тепло его рук. Лора бросила белье на стул так, как будто это было обличающее ее свидетельство какого-то грязного преступления.
— Ну, думаю, на сегодня это все, — сказал он.
Лора последовала за ним из комнаты, все еще слишком шокированная и смущенная, чтобы заговорить. Она и двигалась-то с трудом. Пейден подождал, пока она догонит его внизу лестницы, затем позволил ей проводить его до парадной двери.
— Мы свяжемся с тобой — либо я, либо миссис Хайтауэр.
— Хорошо.
