Изменив первоначальное решение, миссис Меррит потянулась к пачке сигарет, лежавшей на столе, движения ее походили на движения робота или механической куклы — резкие и угловатые. Пальцы, держащие сигарету, дрожали. Барри быстро извлекла из своей сумочки зажигалку и дала собеседнице прикурить. Миссис Меррит несколько раз глубоко затянулась и только потом продолжила. Однако сигарета не успокоила ее, а, наоборот, еще сильнее возбудила.
— Роберт сладко посапывал в кроватке… Головка покоилась на маленькой аккуратной подушечке. Все произошло так быстро! Как могло… — Голос ее внезапно оборвался.
— Вы вините в этом себя? Послушайте… — Барри наклонилась вперед и, забрав у миссис Меррит сигарету, потушила ее в пепельнице. Затем задержала в своих ладонях холодную руку Ванессы. Мужчина за соседним столиком недоуменно покосился на женщин. — Каждый год тысячи отцов и матерей теряют своих детей из-за СВДС, и нет никого, кто бы не обвинял себя в этой трагедии. Такова уж природа человека. Однако не стоит даже думать об этом, ибо в противном случае вы никогда больше не вернетесь к нормальной жизни.
Миссис Меррит решительно покачала головой.
— Вы ничего не поняли. Именно я во всем и виновата. — Сквозь темные очки можно было разглядеть, как ее глаза забегали из стороны в сторону. Она высвободила свою руку и тотчас вновь занервничала. — Последние месяцы беременности были просто невыносимыми. Затем родился Роберт. Я думала, мне станет немного лучше, но становилось все хуже и хуже. Я не могла…
— Не могли что? Справиться? Всем молодым мамам после родов присущи неуверенность и раздражительность. — Барри изо всех сил пыталась убедить в этом Ванессу.
Миссис Меррит обхватила голову руками и с усилием прошептала:
— Вы не поняли! Никто не понял. И никому на свете я не могу рассказать все… Даже своему отцу. О Господи, я не знаю, что делать!
Ее эмоциональное возбуждение было столь очевидным, что мужчина за соседним столиком развернулся и чуть ли не в упор посмотрел на них. Стоявший рядом официант тревожно взглянул на Ванессу.
Барри скороговоркой шепотом произнесла:
— Ванесса, пожалуйста, держите себя в руках. На нас смотрят.
То ли потому, что Барри обратилась к ней по имени, или по какой-либо иной причине, но это сработало. Миссис Меррит успокоилась. Беспорядочные движения рук прекратились, она перестала плакать. Глотнув холодного кофе. Ванесса изящно вытерла салфеткой накрашенные губы. Барри оставалось только наблюдать за этим превращением.
Полностью успокоившись, миссис Меррит холодным, сдержанным голосом произнесла:
— Этот разговор останется между нами, не так ли?
— Конечно, — ответила Барри. — Вы же ясно мне дали понять, когда позвонили и пригласили на встречу.
— Учитывая разницу в нашем с вами положении, я теперь вижу, что это было ошибкой с моей стороны — договориться о встрече. С тех пор как умер Роберт, я сама нет своя. Мне казалось, что стоит лишь поговорить с кем-нибудь, как… Но я ошиблась: стало только еще больнее.
— Вы потеряли ребенка, вы имеете право на то, чтобы узнать, почему это произошло!.. — с жаром отозвалась Барри. — Пожалейте себя! Во всем виноват СВДС.
Миссис Меррит сняла темные очки и посмотрела прямо в глаза Барри.
— СВДС?..
И Ванесса Армбрюстер Меррит, первая леди Соединенных Штатов Америки, выверенным движением надев очки и взяв свою сумочку, встала из-за столика. Агенты Секретной службы, сидевшие неподалеку, тоже поспешно поднялись. Еще трое, которых во время беседы и видно не было, тотчас присоединились.
Они окружили первую леди плотным кольцом, и она, в сопровождении этого эскорта, направилась с террасы ресторана к поджидавшему ее лимузину.
Глава 2
Барри стояла около автомата с прохладительными напитками и искала в сумочке подходящую монету. Наконец, отчаявшись, подняла голову и бросила в пространство:
— Никто не одолжит мне пару монет в четверть доллара?
— Только не тебе, дорогуша, — откликнулся проходивший мимо редактор по видеомонтажу. — Ты и так задолжала мне семьдесят пять центов.
— Я завтра расплачусь, обещаю!
— Забудь об этом, милочка.
— Ты что-нибудь слышал о сексуальных домогательствах на рабочем месте? — спросила она.
— Ну конечно. Я сам голосовал против этого, — парировал мужчина мимоходом.
Барри махнула рукой, решив, что диетический напиток, который она собиралась купить в автомате, не стоит этих усилий.
Отдел телевизионных новостей, где работала Барри, занимал довольно большое помещение; сотрудники сидели за особыми перегородками, что придавало комнате вид лабиринта. Ловко лавируя в проходах, она прошла к своему месту. Стол ее, казалось, испокон веков был завален газетами и журналами, и поэтому каждый раз у Барри возникало навязчивое желание взять в руки бритву и порезать себе вены. Она раздраженно швырнула свою сумочку, при этом пара журналов свалилась на пол.
— Ну что, прочла хоть что-нибудь?
Барри тяжело вздохнула, услышав знакомый голос. Хови Фрипп, редактор отдела новостей и ее непосредственный начальник, был ее постоянной головной болью.
— А как же! Все, — солгала она, — от корки до корки.
Барри подписалась на большое количество периодических изданий. Журналы приходили регулярно, на ее столе вырастали небоскребы. Зачастую она была вынуждена выбрасывать все это, даже не просмотрев. Единственное, что ей нравилось читать и она делала это с удовольствием, был гороскоп, печатаемый в «Космополитэне». И тем не менее Барри из принципиальных соображений не могла позволить себе отказаться от подписки: все более-менее приличные тележурналисты были наркоманами по части новостей и читали все, что попадалось им под руку.
А она считалась хорошей тележурналисткой. Да, именно так.
— Тебя не мучает совесть оттого, что тысячи деревьев гибнут только ради того, чтобы у таких, как ты, появлялась возможность получать журналы, которые они даже открыть не соизволят?
— Кто на самом деле беспокоит меня, так это только ты, Хови. Более того, читая наставления о защите окружающей среды, ты сам при этом загрязняешь атмосферу, выкуривая свои четыре пачки в день.
— Ладно, не будем об этом. Речь не обо мне.
Она презирала и ненавидела его злую усмешку так же сильно, как и его скудные умственные способности. Непонятно, как такой человек умудряется заправлять отделом, планировать бюджет на их нестандартной, независимой телевизионной станции, борющейся за выживание в Вашингтоне. В этом-то городе, где новости идут сплошным потоком! Барри вспомнила, с каким трудом ей выделили деньги на большую телепередачу, за которую ее только что похвалила первая леди. В голове у нее родилось множество идей, однако руководство телестанции, включая и Хови, думало иначе. Ее идеи зарубал на корню человек, у которого начисто отсутствовали талант, дар предвидения и какая-никакая энергия. Нет, здесь Барри чувствовала себя лишней.
Она опустилась в кресло и пальцами, словно расческой, зачесала волосы назад. Утром, еще до встречи с Ванессой Меррит, Барри сходила к своему парикмахеру, однако за время беседы на открытой террасе ресторана свежий ветер с канала растрепал все волосы.
«Странный выбор места встречи, — подумала Барри. — Еще более странной была сама встреча. Какую цель она преследовала?»
По дороге на работу Барри слово в слово пыталась восстановить их разговор. Она анализировала перемену интонаций в голосе Ванессы Меррит, движение рук, пытаясь понять ее душевное состояние. Барри отчетливо вспомнила последний вопрос, тон которого не оставлял сомнений, что их беседа подошла к концу. Нои сейчас она не могла точно сказать, что же все-таки произошло. Вернее, не произошло. Почему диалог не получился?
