— В гости еще не заходила?
— Вместе пойдем. Побудешь рядом на случай, если я окажусь неубедительной. Да и послушать не помешает — вдруг заметишь ключик к спасению.
— Тогда пара дней для восстановления — и отправляемся.
— Решено, мастер.
Осыпающийся кирпич стен, сети трещин на стеклах крыши, паутины и пыль на всем. Сон перестал быть моим домом и медленно уходил в небытие. Я вдохнул немного времени в свое любимое кресло, где провел столько дней, и сел, дожидаясь прихода Соусейсеки. Сквозь оконные проемы дул теплый ветер.
Прийти в чужой сон и предложить помощь — почему это не пришло мне в голову? Быть может, я действительно зациклился на себе, забывая основную цель происходящего? Ведь я действительно больше думал о Либер Кламорис, чем о том, как выполнить обещание. Но с другой стороны, я рисковал ради нее… или все же ради себя?
Стоп, хватит. Не те вопросы я задаю себе, не те. До тех пор, пока наши пути совпадают, я поступаю верно — а на развилке наступит время разбираться. А пока важно вот что: мы должны выглядеть убедительно, чтобы нас не восприняли как часть сонного бреда. Нужно сказать или показать что-либо, чтобы в нас поверили.
Кажется, я вовремя спохватился — действительно, кто поверит небритому человеку в мешковатом свитере и говорящей кукле, если они придут во сне и предложать разбудить вашего коматозного дядюшку за скромное вознаграждение? Никто.
Одним движением мысли я раскрыл перед собой зеркало, одновременно стирая обычную одежду. Легким жестом стер щетинистую бороденку, слегка изменяя форму челюсти. Немного увеличил глаза, проложил пару морщинок между бровями. Поседевшие волосы выбивались из-под широких полей шляпы, черная мантия скрыла очертания тела, показывая наблюдателю только края окованных серебром сапог. Руки я спрятал в глубоких перчатках, а после некоторого раздумья одел на лицо гладкую стальную маску, оставлявшую на виду только глаза. Сегодня следовало перестать быть собой — чтобы сыграть роль так, как следует.
— Мастер?
— Да, я слегка приоделся, по случаю выхода в свет.
— Ты выглядишь…внушительно. Возможно, даже пугающе.
— Так и нужно. Наш собеседник должен поверить в мое могущество, чтобы не принять потом сон за сон.
— Скажешь же — «сон за сон». И почему это он должен верить в твое могущество, если все дело на мне?
— Люди склонны верить внешним атрибутам силы, поэтому я попробую на этом сыграть.
— Пробуй. Пока что у тебя неплохо получалось.
— Это исключительно из-за хорошей компании. Ладно, пошли. Может, даже удастся закончить все это, не просыпаясь.
Сон встретил нас занятными декорациями. На тесном деревенском рынке кипела жизнь, люди толпились у прилавков, продавцы выкрикивали какие-то зазывные скороговорки. Все они были отмечены ирреальностью — срезаны, словно где-то стоял мощный прожектор, выхватывающий некоторую их часть из небытия, оставляя невидимым остальное.
— Она где-то здесь, ориентируйся по видимой стороне людей.
— Я уже догадался. Забавно, оказывается, выглядит солипсизм со стороны.
— Что? А, ты об этом. Кстати, заметь, ее власть здесь достаточно сильна, чтобы не позволять нам дорисовывать картину. Вот только она об этом не знает.
— Кем ей приходится наш обьект?
— Понятия не имею. Но он ей определенно небезразличен.
— Кажется, я ее вижу. Вон та торговка травами, не?
— Вперед. Надо вывести ее в место потише.
— Так пусть уберет их, делов-то.
— Не вздумай! Если она поймет, что спит — может проснуться, а это смертельно опасно!
— Ладно, потом обьяснишь. Буду осторожен.
— Помалкивай пока. Я справлюсь.
Соу подошла к травнице — немолодой, но все еще неплохо выглядящей японке и быстро заговорила о чем-то, то и дело указывая в сторону. Сперва я не мог понять ни слова, но все же как-то улавливал смысл — речь шла о редких травах, а я был представлен в качестве западного путешественника, который якобы собирал все специи мира.
Травница подошла ко мне, поклонившись в приветствии, и потащила за руку в сторону внезапно появившегося домика, бормоча что-то о цене и качестве. Краем глаза я видел, как исчезал рынок и даже на мгновение испугался за Соусейсеки, но она уже была внутри.
Сидеть на циновке было не очень удобно, пока я не напомнил себе, что это сон и ноги мои затекать совсем не должны. Краем уха я слушал щебетание Соу, делая вид, что заинтересован растениями, которые, кстати, действительно могли бы свести с ума ботаников, если бы росли наяву. Мало-помалу я угадал идею их беседы — японка делилась своими невзгодами, основное место в которых занимал именно не желающий просыпаться муж. Как оказалось, он впал в кому не из-за болезни, а от нервного потрясения — одна из машин, которые он проектировал, стала причиной аварии на заводе пиротехники, в которой погиб его сын.
Тогда это прозвучало довольно убедительно — чем не причина? Жаль, что я забыл, в каком мире живу.
Соусейсеки тем временем старалась вовсю — и скоро пора было вступать в беседу мне.
— Скажите, вы действительно можете входить во сны так же просто, как в этот дом?
— Да, это так. Войти и выйти в этот дом так же просто, как и в видения спящего.
— И вы можете помочь разбудить того, кто спит… слишком долго?
— В мире все подчинено равновесию. Если я помогу вам, это сдвинет чаши весов.
— Неужели никак нельзя?
— Отчего же? Просто нужно будет качнуть весы в другую сторону — это просто.
— И что я должна буду сделать?
— Выслать денег тому, кто возьмет на себя заботы о равновесии.
— Денег? Так просто?
— Не совсем. За эти деньги некто оторвется от собственных дел, чтобы приехать в вашу страну и исправить последствия.
— И Рицу проснется?
— Несомненно.
— А это очень дорого?
— Смотря насколько сильно вы цените вашего Рицу.
— Я соберу все, что смогу!
— Вряд ли равновесию угодно загнать вас в нищету. Миллион йен, половину вперед.
— Миллион! Но это же…
— За меньшее и браться не стоит — дело-то муторное, да и боги не одобряют.
— Я… я согласна. Рицу заработает нам на старость, если только проснется.
— Вышлете половину на этот кошелек, — я достал из памяти номер счета в интернете, — позвольте один фокус.
— Да?
— Номер будет на вашей руке, — я выпустил пучок нитей, оставляя на кисти заказчицы синяки- цифры, — мы займемся Рицу, и молитесь всем богам, если вздумаете нас обмануть.
Сон содрогнулся, видимо, боль от нитей начала доходить до тела. Соу махнула рукой, и мы выбежали наружу, преодолевая путь до выхода длинными прыжками через осыпающиеся детали чужой реальности.
Уже знакомая веточка Дерева снова удерживала нас над бездной. Я остановился, чтобы перевести
