Когда Джед вышел из душа, Кейт все еще находилась в трейлере.
Он давно не помнил себя таким уставшим.
Кейт заказала в «Гриле» обед, и тот уже стоял на столе.
— Хочешь есть?
— Нет, — отвечал он, усевшись на диван. — Я… слишком нервничаю, чтобы есть.
— Нервничаешь?
— Я пытаюсь найти способ уговорить тебя остаться.
Кейт уселась напротив Джеда.
— И прихожу к мысли, что лучше всего мне сделать ставку на искренность. Правда, и ничего, кроме правды.
— Я всегда предпочитаю правду, — кивнула Кейт.
— О'кей. — И он шумно перевел дух. — Вот тебе правда. Я, конечно, далеко не подарок. И скорее всего до конца своей жизни буду вынужден бегать на занятия в группу. Мне вряд ли удастся научиться запросто… обсуждать свои чувства. Но я знаю, что начинаю нравиться сам себе, когда ты рядом со мной. Потому что в первый раз в жизни мне нет нужды притворяться кем-то еще.
Она сидела затаив дыхание, не спуская с него глаз.
И он решил продолжать. Правда так правда.
— Кейт, я хочу и дальше работать с тобой. Я хочу участвовать в твоем следующем проекте. Меня не волнует, что именно это будет. Черт побери, я готов даже поехать в Бостон и раскладывать по полкам твои скоросшиватели, если ты будешь рядом. Я хочу, чтобы ты всегда была рядом. Вот видишь, я решил, что просить тебя остаться на ночь — это слишком, и прошу тебя остаться со мной на всю жизнь.
— Джед…
Он отчаянно затряс головой.
— Погоди, не перебивай, потому что это еще не вся правда! — Он смотрел на нее открыто и серьезно — и это был Джед Бомон, без всяких уловок и прикрас. — Я знаю, что со мной нелегко ужиться. Я не могу гарантировать, что не вернусь к прежним привычкам. Я знаю, что ты все еще не доверяешь мне до конца, но не обижаюсь. Честное слово. Ты в этом не виновата — я все понимаю. Я просто буду стараться заслужить твое доверие. Я снова запишусь в группу анонимных алкоголиков и буду заниматься по полной программе. Дэвид тоже хотел, чтобы я это сделал. И я сделаю это не только ради нас, но и в память о нашей дружбе. Впредь я буду всегда честен с тобой и не стану скрывать своих истинных чувств. Но правда заключается в том, что единственное, в чем я могу с уверенностью поклясться, — это моя любовь к тебе.
Кейт все еще молчала.
— Ну, в общем, понятно, — заторопился Джед. — Наверное, для тебя вовсе не такая уж большая радость…
— Но ты все же попросишь меня остаться? Потому что если попросишь, то я отвечу.
— Ты…
— Я слушаю.
— Ты выйдешь за меня?
И Кейт ответила со счастливой улыбкой:
— Да!
Джед улыбнулся в ответ и больше не боялся слез, выступивших на глазах. Он поцеловал Кейт и впервые за много-много лет не пытался скрыть или подавить то, что чувствовал. Это был ужас. Да, он определенно дрожал от ужаса. Но это был сладкий ужас, такой, который чувствуешь, сыграв свою лучшую роль на краю обрыва над пропастью.
— Я люблю тебя, Джед Бомон, — прошептала Кейт, и в тот же миг он понял, что пропасти можно не бояться, потому что вместе с Кейт он запросто сможет взлететь.
Джамаль стоял за камерой и смотрел, как Джерико и Сюзи доигрывают заключительную сцену. Ларами прощается с Джейн, прежде чем повезет Мозеса — свободного отныне человека — в Бостон.
Джамаль в этом эпизоде не был задействован. Он кончил работу еще вчера и был совершенно свободен. Он уже уложил чемоданы, и билет на самолет до Нью-Йорка лежал у него в кармане. Один из техников согласился отвезти его в аэропорт, но он до последней минуты не спешил садиться в машину.
И он до сих пор не успел попрощаться с Сюзи.
Им с Джерико предстояло задержаться на съемках еще около четырех дней. Джамаль с большим удовольствием остался бы и посмотрел, как они работают, потому что оба были чертовски талантливыми артистами.
Ему тем более не хотелось уезжать теперь, когда ее отец стал походить на человека.
Этот тип изначально обладал замашками тирана, но по-настоящему любил свою жену. И когда она сбежала, он сломался. Он начал пить и не просыхал уже много лет. И с каждым днем становился все более жестоким по отношению к дочери.
Но и он, похоже, созрел для перемен. Не далее как вчера вечером Маккой согласился пойти к психотерапевту.
Да, Джамалю совсем не хотелось сейчас уезжать, но у него не было выбора.
Его агент в Нью-Йорке уже назначил встречу с режиссером, собиравшимся снимать криминальную драму про студента-медика, раскопавшего темные дела владельца учебного госпиталя. Это была хорошая роль. Сюзи она тоже понравилась. Она считала, что такую роль могли предложить любому артисту — независимо от цвета кожи.
Как он и обещал бультерьеру, вчера вечером они с Сюзи пообедали вдвоем. Было как-то странно сидеть рядом с ней у всех на виду, не прячась по темным закоулкам.
После обеда они немного погуляли, и Джамаль старался ни на секунду не закрывать рот, потому что ужасно боялся: стоит ему замолчать — и он набросится на девчонку с поцелуями. А потом и вовсе не сможет остановиться. И если это все же произойдет, можно не сомневаться — Рассел будет гоняться за ним с ружьем.
Но теперь Джамалю стало ясно, что если он так и не поцелует ее на прощание, то до конца жизни будет проклинать себя за глупость.
Камера наехала вплотную, Джерико подхватил дорожный мешок и накинул его на плечо.
— Обещай мне, — обратился он к Сюзи… то есть к Джейн, — что не станешь прятать беглых, пока я не вернусь!
— Обещаю, — отвечала Джейн, — что меня не поймают!
Он многозначительно посмотрел ей в глаза.
— Речь не о том.
— Это все, что я могу обещать.
Еще один долгий взгляд.
— Да поможет тебе Бог.
— И тебе.
Он собрался было уйти, но тут же повернулся, не в силах скрыть свои чувства.
— Когда я вернусь, ты станешь почти взрослой.
По глазам можно было ясно прочесть, что он имел в виду. Джейн кивнула и тоже одними глазами сумела сказать, что все поняла.
— Да, это так.
— Дождись меня, — тихо попросил он.
— Дождусь.
Джед скупо улыбнулся.
— Вот и хорошо. — И с этими словами пошел прочь. Камера переместилась за плечо к Сюзи, чтобы вместе с ней смотреть вслед Ларами, шагавшему по пыльной дороге.
— Ларами!
Он оглянулся, и Джейн помчалась к нему — в сопровождении камеры. Ларами выронил свой мешок, и Джейн бросилась к нему в объятия. Черт побери, если бы Джамаль не знал так хорошо Джерико и Сюзи, он
