раздражает ее, как прежде, и пообещала себе завтра быть с девушкой поласковее.
На следующий день мистер Бартон подозрительно присматривался к дочери, но, кроме припухших, воспаленных глаз, ничего в облике Мередит не выдавало ее страданий. Мать и отец молодой леди могли быть довольны – дочь явно не собиралась отказываться от еды, устраивать истерики или еще как-то выражать свое несогласие с грядущим замужеством.
К обеду явились Джозеф и его жена Хелен, вялая белокурая женщина, ожидающая появления на свет наследника. Мистер Бартон надеялся, что невестка подарит ему внука, и был предупредителен и любезен, в столовой даже разожгли камин, чего никогда не делали в мае.
Миссис Бартон тут же сообщила радостную новость, и поздравления Джозефа привели Мередит в состояние тихой ярости.
– Тебе все-таки удалось найти себе муженька, дорогая сестра! – заявил любящий братец. – Признаться, мы с Хелен уже не чаяли видеть тебя замужней дамой, да и никто другой не смог бы себе этого представить!
– К счастью, у меня есть батюшка, который позаботился о том, чтобы я не ела даром его хлеб, – холодно ответила Мередит.
– С таким острым язычком ты можешь не понравиться семейству своего мужа, – неодобрительно поморщился Джозеф.
– Навряд ли это меня обеспокоит, – отрезала его сестра и отвернулась, чтобы не видеть самодовольную физиономию достойного наследника рода Бартонов.
Хелен немного оживилась, когда миссис Бартон выразила надежду на то, что дети Мередит и Джозефа могут когда-нибудь пожениться, и тогда собственность Бартонов и Грэхемов превратится в одно большое поместье. Мередит слушала, как ее родственники по косточкам разбирают ее будущее, и с удивлением думала, что, пожалуй, будет даже рада покинуть этот дом, лишь бы видеть Бартонов как можно реже.
Назавтра Мередит почти не отходила от окна большой гостиной, выходящего на парадный вход в дом, но Джессика так и не приехала. Нетерпение мисс Бартон было вознаграждено только на следующий день, к счастью, почти сразу после завтрака – еще несколько часов ожидания Мередит не смогла бы вынести.
Покрытое пылью платье и забрызганные грязью ботинки подруги ясно говорили о том, что путешествие мисс Лоусон оказалось не очень приятным. Миссис Бартон поспешила окружить бедняжку всевозможными удобствами, и Мередит пришлось еще почти целый час мерять шагами коридор, пока Джессика не открыла дверь голубой спальни и не позвала ее.
Подруги обнялись со слезами на глазах.
– Как же я рада, что ты наконец здесь! Ты даже не можешь себе представить, как я ждала тебя, – пробормотала Мередит.
– Могу, дорогая моя, – грустно улыбнулась Джессика. – Пока твоя горничная причесывала меня, она успела поделиться новостью. Ты выходишь замуж и ничего не написала мне об этом!
– Чего тебе наболтала Аннет? – нахмурилась Мередит, ей хотелось самой рассказать подруге о своих горестях. – О том, что отец выдает меня замуж за Стивена Грэхема, я узнала лишь три дня назад, ты уже была в дороге!
– Я, наверное, не все поняла, твоя француженка говорит слишком быстро, – смутилась Джесси. – Я охотно услышу обо всем еще раз от тебя.
Подруги присели к маленькому столику, нарочно поставленному по просьбе Мередит в спальне – здесь обе леди могли пить чай и беседовать столько, сколько им захочется, без опаски быть прерванными или подслушанными кем-либо из домочадцев.
– Самое ужасное, что я не хочу выходить замуж за этого человека, я его совсем не знаю и, конечно, не люблю, – начала Мередит с главного.
Лицо Джессики просветлело.
– А я уж думала, ты скрывала от меня свою помолвку. Прости меня, я не должна была сомневаться!
Мередит и не думала сердиться, ей не терпелось поскорее высказать Джессике все, что темным облаком клубилось в душе. К тому же ведь и у мисс Лоусон имелась наготове своя история, и Мередит должна была в своем унынии не забывать о плачевном положении дорогой подруги.
По прошествии двух часов леди так и не решили, которой из них достался более тяжкий удел, но Мередит хотя бы успокоилась относительно чувств Джессики. Если верить мисс Лоусон, она испытывала к сыну своей бывшей хозяйки отнюдь не трепетные и пылкие чувства. Молодой джентльмен показался Джессике приятным, но дальнейшее развитие событий заставило ее сосредоточиться на планах на будущее, и поклонник был ею благополучно забыт, тем более что он не проявил ни настойчивости, ни постоянства.
– Ты видишь так много разных людей… неужели твое сердце ни разу не начинало биться чаще, как об этом пишут в романах? – недоумевала Мередит.
– Поверь, я не бегу от любви, – ответила Джессика. – Но, как только я вижу, что мужчина, еще недавно проявлявший ко мне явную склонность, начинает увиливать от объяснения и избегать меня, едва заметив неодобрительный взгляд своей матушки или тетушки, мне становится ясно – я ни за что его не полюблю. Мой рыцарь должен быть храбрым и благородным, противостоять всему свету ради своей избранницы, и вот тогда я смогу его полюбить!
– Похоже, мой будущий супруг отнюдь не тот герой, о каком ты говоришь, – вздохнула Мередит. – А мне придется если не полюбить его, то хотя бы постараться ужиться с ним…
– Жаль, что ты не знаешь, какой он. Воспоминания детства мешают тебе отнестись к нему так, как он того заслуживает, – сочувственно кивнула Джессика.
– Мы отправимся к Грэхемам в июле, и тогда я своими глазами увижу, что представляет из себя Стивен Грэхем. А до той поры мне придется мучиться неизвестностью! Ты ведь поедешь вместе со мной, Джесси? Рассчитывать на поддержку отца и матери мне не приходится, так хотя бы ты будь со мной, прошу тебя!
Джессика ласково погладила подругу по руке.
– Прости, Медди, но я не смогу пробыть здесь до июля. Гостеприимство твоей семьи слишком ценно для меня, чтобы им злоупотреблять. Завтра же мне следует начать поиски нового места! Надеюсь, через две- три недели я уже буду устроена.
– Я знаю, что не должна настаивать, но мне очень, очень жаль. Ты могла бы помочь мне взглянуть на Стивена справедливым взором, боюсь, я наговорю дерзостей ему и его родителям, я просто не знаю, как смогу сдержать всю горечь, что копится во мне с каждым днем! – пожаловалась Мередит.
– Мне так больно огорчать тебя, но я не могу остаться надолго! Может быть, мне удастся устроиться в какую-нибудь семью, проживающую не очень далеко от земель твоего отца и мистера Грэхема, тогда бы я смогла хотя бы приехать на твою свадьбу!
Мередит задумалась на некоторое время, потом вдруг с радостным удивлением вскинула голову.
– О, Джесси! Как я могла забыть, у Стивена же есть сестра, девочка-подросток, и ей, наверное, нужна гувернантка! Почему бы нам не уговорить отца написать мистеру Грэхему и попросить дать тебе возможность работать у них? Тогда мы смогли бы видеться каждый день!
Джессика неуверенно улыбнулась.
– Скорее всего, у мисс Грэхем уже есть гувернантка…
– Но ведь можно попробовать! Разве это не чудесно для нас обеих – жить в одном доме?
Мередит чувствовала, как ее печаль на глазах рассеивается, – когда рядом есть хотя бы одна родственная душа, справиться с испытаниями легче. Джессика намотала на палец пепельный локон, ее личико выражало сомнение и робкую надежду.
– Думаешь, мистер Бартон согласится просить за меня?
– Еще бы! Если при этом я стану смиренной и послушной да еще намекну ему, что мое семейное счастье зависит от того, будет ли рядом со мной моя подруга, он не сможет отказать. К тому же ты его любимица, тебе он не откажет в помощи и сострадании.
– Что ж, ты меня уговорила. Пожалуй, и вправду стоит попробовать, ведь если бы мне удалось устроиться к Грэхемам поскорее, я могла бы написать тебе обо всем, что происходит у них в доме, присмотреться к твоему жениху, его характеру и манерам…
Мередит чуть не захлопала в ладоши от радости – эта мысль не пришла ей в голову.
