Он поймал свое имя на ее губах, прижавшись к ним голодным и властным поцелуем, и, выпрямившись, направился к дверям, оставляя ее растерянной и раскрасневшейся.
– Во-первых, ты останешься здесь, пока я не решу, что ты вполне здорова, свыкнись с этой мыслью, – спокойно произнес он, оборачиваясь к ней и оглядывая ее сквозь прищуренные веки. – И до твоего отъезда мы выработаем некий кодекс правил. Это во-вторых.
– Кодекс правил? – Она с недоверием на него уставилась, пытаясь унять волнение от секундных объятий.
– Именно, – промурлыкал он, рассматривая ее розовые щеки и спутанные волосы. – Я хотел дать тебе время на раздумье. Время привыкнуть к тому, что я тебя люблю, – невозмутимо продолжал Джед. – И что моя любовь не стремится захватить тебя и контролировать. Ты будешь действовать совершенно самостоятельно, но я всегда буду рядом, – тихо добавил он, – на случай, если вдруг тебе понадоблюсь.
– Не понимаю, о чем ты…
– Ты моя женщина, Генриетта. – Его голос стал хрипловатым, низким и грудным, и девушка задрожала в ответ на его звуки. – Согласна ты с этим или нет, это так. Может, тебе понадобятся месяцы, может, годы, но когда-нибудь ты поймешь, – как понял я, – что наши чувства друг к другу – не случайность. Это судьба, и от нее не уйдешь, как от восхода солнца, приливов и отливов. Ты – моя, я – твой, и никакие твои комплексы этого не изменят. Со временем ты начнешь мне доверять, и все станет совсем просто.
– А если не станет? – потерянно прошептала она.
– Станет – Он ласкал взглядом ее лицо. – Ты к этому придешь, я в тебя верю и готов ждать. Правда, с нетерпением, – с мрачноватой улыбкой добавил он, – так уж я устроен, но я буду ждать. От этого слишком многое зависит: остаток наших жизней, наши дети, внуки, – чтобы я сидел сложа руки.
Она смотрела на него с несчастным видом.
– Нет, Джед…
– Да, Джед, – передразнил он ее шепотом. – Я не собираюсь больше держаться в стороне, придется тебе смириться с этим маленьким неудобством. Я не Мелвин, Генриетта, меня зовут Джед, и будь я проклят, если буду действовать вопреки тому, что чувствую вот здесь, – он с силой ударил себя в грудь. – Тебе придется научиться мне доверять, все очень просто.
И он захлопнул за собой дверь.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Три дня спустя Генриетта встала на ноги. В то утро, когда состоялась их с Джедом памятная беседа, девушка страшно удивилась, обнаружив, что не в силах даже самостоятельно дойти до ванной комнаты, но и на третий день, спускаясь к завтраку, она чувствовала, что ни на шаг не приблизилась к мудрости, которая подсказала бы ей, что делать.
Столовая оказалась пуста. После легкого завтрака из поджаренного хлеба и апельсинового сока девушка вышла в сад, чтобы впитать немного пьянящего солнечного света и устроиться где-нибудь с книгой.
Она услышала Джеда и Мерфи раньше, чем увидела их. Они воевали из-за огромной палки, и, судя по радостному лаю Мерфи и смешливым, одобрительным возгласам Джеда, делали это не в первый раз.
Как ей только могло прийти в голову сравнивать Джеда с Мелвином?
Генриетта выпрямилась, и сердце у нее заколотилось так, что кровь ударила в голову, а в ушах раздался шум. Девушка закрыла глаза. Как глупо вела она себя все это время, как преступно слепа была! Разве Мелвин повез бы Мерфи к ветеринару, рискуя при этом собственным здоровьем? Да он бы и искать его не стал! Самодовольство Мел вина опиралось на деградацию Генриетты, на ее уничтожение, он хотел подчинить ее себе и сделать послушной игрушкой.
– Генриетта. – Она пришла в себя, услышав громкий и встревоженный голос Джеда. Нос Мерфи ткнулся ей в колени, прежде чем она успела встать, и на какое-то мгновение девушка почувствовала страх. Нет, это Джед, а не Мелвин, и в этом вся разница, твердо напомнила она себе.
– Я здесь. – Она вышла из тенистого уединения на яркий утренний свет и увидела, как он – высокий, загорелый и такой красивый – торопливо идет к ней по стриженому газону.
– Мы не могли тебя найти. – Он вымученно улыбнулся, но Генриетта заметила в его блестящих глазах тень тревоги, и это смело последние сомнения: он действительно о ней беспокоится.
– Я никуда не уйду, – мягко произнесла она. Ей не хотелось упустить ни одного дня, ни одной минуты от драгоценного дара под названием «любовь». – Здесь есть все, что мне нужно.
Джед застыл на месте.
– Я была очень глупой, Джед, – с трогательной прямотой сказала она. – Я вбила себе в голову, что мне не нужны никакие привязанности, что я не хочу усложнять свою жизнь, потому что так безопаснее. Но ничего не может быть хуже, чем потерять тебя. Я тебя люблю и доверяю тебе, и все действительно очень просто, верно?
Еще одну нескончаемую секунду он вглядывался в ее лицо, а потом со стоном притянул к себе. Он впился в ее губы с радостным облегчением, прижимая ее к своему твердому телу, и между ними тут же вспыхнуло горячее и яростное желание.
– Ты выйдешь за меня? – нетерпеливо спросил он. – Скоро?
– Когда захочешь, – с любовью прошептала она, глядя на его загорелое лицо и чувствуя, как легко становится у нее на душе. – Когда захочешь, любимый.
Он покрывал ее лицо бесчисленными обжигающими поцелуями, и она блаженно откинула назад голову.
– Я обожаю тебя, милая, ты это знаешь, правда? – бормотал он, лаская губами ее шелковистую кожу. – Ты мое солнце, моя луна и звезды, ради тебя я дышу, моя хорошая…
Он вдруг остановился, но Генриетта, в которой проснулась острая интуиция любящей женщины, взяла его лицо в свои ладони и погладила шершавые щеки:
– Не останавливайся, я хочу, чтобы ты так говорил. Ты – мой, а я – твоя, и я больше не боюсь.
Он слегка оторвал ее от земли, и это инстинктивное движение заставило ее задрожать, ощутив мощную силу мужского тела. – Мы все сделаем правильно, Генриетта, – негромко пробормотал он, – но я не уверен, что смогу дождаться, пока мы организуем свадьбу.
– Я не хочу никакой свадьбы, я хочу тебя, – с предельной откровенностью сказала она.
– Насколько сильно ты меня хочешь? Хватит обычной регистрации?
– Звучит замечательно, – с радостью согласилась она.
– А потом пару месяцев где-нибудь в жарком и очень-очень уединенном месте, – хрипло проговорил Джед. – Например, на необитаемом острове, где мы сможем все время ходить без одежды, и я сделаю с тобой все, о чем так долго мечтал.
– Ты мечтал? – Генриетта задрожала от приятного предвкушения.
– Мечтал ли я? – лукаво откликнулся он, немного отодвигая ее от себя и пожирая взглядом. – О, дорогая, ты и не догадываешься!
– Я… я не слишком опытна. – Генриетта вдруг испугалась, что он ожидает от нее поведения роковой женщины. – Мелвин был моим первым любовником, и он оказался не очень… изобретательным.
– Зато мне этого не занимать, – удовлетворенно сообщил Джед. – И что-то мне подсказывает, что из тебя получится неплохая ученица, которую надо только выпустить на свободу.
Генриетта вдруг почувствовала необыкновенную, пьянящую легкость и огромную, всепоглощающую благодарность за то, что она наконец увидела правду, которую на протяжении месяцев пыталось ей открыть ее собственное сердце.
– Я люблю тебя. – Неожиданно она стала трогательно-серьезной. – Больше, чем мне казалось возможным кого-то любить.
Джед взглянул на нее сквозь прищуренные от яркого солнца веки, и вдруг его губы сложились в одну из тех редких улыбок, предназначенных только для нее. Он легко приподнял ее в воздух, и она крепко ухватилась руками за его шею.
– И я тебя люблю, – прошептал он прямо ей в губы, – каждую частичку тебя, и буду тебе это доказывать
