выждать, пока я разберусь в своих делах с законом…
– Ждать? – спросила она.
– Ждать венчания, Салли.
– Разве это помешает мне быть все время рядом с вами, Джон?
– Я не могу вам разрешить этого!
– Джон!
– Неужели вы можете подумать, Салли, что я могу позволить вам подвергать свою жизнь опасности?
– Тогда вы просто болтун! Вы издеваетесь надо мной! Вы вовсе не любите меня!
– Не говорите так! – воскликнул Дюк и, пытаясь выбраться из неприятного положения и удариться наконец в бега, сказал: – Не подождете ли вы меня здесь полчасика в одиночестве?
– Вы больше никогда не вернетесь ко мне…
– Клянусь! Даю вам честное слово!
– Следовательно, вы клянетесь, что вернетесь сюда?
– Да, обязательно!
– Тогда… – Она страстно обняла его и тут же отпрянула, а Дюк одним движением руки бросил Понедельника в ночь.
Приближаясь к небольшой рощице, он оглянулся и посмотрел на нее в последний раз. И тогда, нагнув голову, он пришпорил коня и рванулся в темноту сквозь больно хлещущие ветки.
Он объехал город; услышав топот копыт, остановил Понедельника за старым сараем и подождал, нока десяток грязно ругающихся мужчин не проскакали мимо него, клянясь уложить на месте этого проклятого бандита с Черных гор и заодно всех тех, кто помог ему сбежать. Дюк вздохнул: чудо свершилось!
Он еще раз посмотрел на маленькую кавалькаду и тронулся, не переставая пришпоривать Понедельника до самого дома старого Фрэзера.
Некогда прекрасный луг у брошенного дома Фрэзера превратился в болотистую пустошь, заросшую местами чахлыми деревцами. Джон Морроу спешился и привязал Понедельника у группки таких деревцов. Отчаявшись в успехе своего предприятия, он потерял всякую надежду. Печальные развалины старого дома и полная тишина как бы подтверждали, что Стив и Чарли уже покинули это место.
Дюк помчался к развалинам. Выглянувшая луна, немного разогнав тьму, как бы вдохнула в него боевой дух. Он увидел заднюю стену дома, все еще возвышающуюся над землей, и резко остановился, потому что под ней стояла зловещая парочка и о чем-то спорила, размахивая руками.
Он не хотел убивать их, потому что по крайней мере один должен будет заговорить и рассказать суду все, что ему известно. Но как захватить их?
36. БЕЗ ТЕНИ СОМНЕНИЯ
– Пересчитай, Чарли, прежде чем разойдемся, – говорил Стив в тот момент, когда Дюк стал неслышно приближаться к ним.
– Дома пересчитаю, когда останусь наедине с денежками, – заметил Чарли. – У меня все еще стоит в ушах топот копыт.
– Тебе это просто кажется, Чарли. Кто будет шататься здесь верхом, да еще ночью? Все вернулись в город, празднуют победу и наливаются виски в честь поимки этого парня с Черных гор. Скоро они его линчуют за убийства, совершенные тобой, Чарли!
– Заткнись! – заорал тот па Стива.
– Ты думаешь, кто-нибудь слышит, как я называю тебя убийцей? О, им вовсе не обязательно слышать – достаточно любому из них взглянуть на тебя, и любой ребенок узнает Ирландца Чарли!
– Плевать я хотел на них на всех, просто я не хочу слышать этих слов именно от тебя, понял?
– Ладно, – пробормотал немного спустя Чарли, – ничего ты не понял, потому что ты стал очень уж уважаемым гражданином. Бог с тобой, давай пересчитаем.
Он вытащил бумажник и открыл его. Банкнотов там было предостаточно.
– Раз, два, три, – принялся считать он.
Стив шагнул налево.
– Не двигайся! – крикнул Чарли. – Думаешь, я позволю тебе встать мне за спину, когда у меня в руках такая куча денег? Нет, пет! Я слишком хорошо знаю тебя, Стив Гатри. Ты запросто удавишь меня этими своими ручищами, а потом отправишься к шерифу требовать вознаграждения!
Прекратив считать, Чарли отложил в сторону кучки банкнотов.
– Здесь две тысячи. Мне надоело это занятие. Тем более что звук копыт я слышал где-то там, за нашими спинами. Стив, мне здесь не нравится!
– Точно! – сказал Стив. – Но теперь ты перестанешь наконец болтать об опасности!
Произнеся эти слова, он взмахнул тяжелой рукояткой насоса и со страшной силой опустил ее на голову Чарли. Бандит рухнул на землю, деньги выпали из рук. Стив наклонился над ним, всмотрелся, потом расхохотался. Мороз пробежал по коже Дюка, когда он услышал этот смех: Стив веселился искренне, от всей души.
– Быть уважаемым гражданином – самое прекрасное занятие в этом мире, – произнес убийца, все еще улыбаясь.
