сухое местечко — прямо в центре, которое я тоже намерен залить, если, конечно, хорошенько прицелюсь! За тебя, красавица, и за кухарку, и за ту страну, что произвела вас обеих на свет!
Третья бутылка отправилась вслед за первыми двумя, после чего молодой человек откинулся на спинку стула и скрутил еще одну цигарку.
— И, я полагаю, вас ничто не беспокоит? — сердито осведомился коротышка.
— Нет, мистер Коннери, — ответил Уэлдон. — Ничегошеньки. Покурите со мной?
Коннери два-три раза щелкнул пальцами — звук походил на треск фейерверка Четвертого июля.
— Вы все время знали, кто я такой! — воскликнул он. — Черт меня побери, вы знали все время!
— Ну, конечно, ведь вас все знают, — улыбнулся Уэлдон. — Все знают Керка Коннери. Все восхищаются им. Все хотят с ним познакомиться.
— Заткнитесь, Уэлдон! — приказал коротышка.
Он вытащил очередную сигару, зажег ее не с того конца и безуспешно попытался раскурить — был слишком взволнован, чтобы заметить свою ошибку.
— Как вы добирались? — спросил угрюмо.
— По-разному. Когда верхом, когда пешком, когда поездом.
— Не верю, — возразил представитель закона. — Все поезда обыскивали. Каждый поезд, идущий в этом направлении.
— И при этом ваши люди обращали внимание на машинистов? — осведомился Уэлдон.
— Что такое?! — воскликнул Коннери. — Проклятье! Не верю! А что вы сделали с тем, кого заменили?
— Уложил спать в тендере.
Коротышка застонал.
— Ну и ну, — выдохнул он. — И вот вы здесь! Я не верю своим глазам!
— Зачем же вы тогда явились сюда, если не ожидали моего появления?
— На всякий случай. Не хотел упускать один шанс из тысячи, чтобы не упрекать себя впоследствии, что чего-то не предусмотрел. Вдруг все-таки вы появитесь, а меня здесь не будет.
— Что ж, вот мы и встретились. И не где-нибудь, а в Мексике! — Уэлдон с усмешкой пронаблюдал, как Коннери передернулся, и продолжил, сменив тему разговора: — Когда у вас выпадет свободная минутка, обратите внимание на вход в этот дворик. Видите картинку? Стоит испанка. А может быть, итальянка. Возможно, с примесью французской крови. Разве она не прелестна, Коннери?
— Почему вы не говорите по-английски? — с раздражением отозвался тот. — Почему вы всегда мешаете в одну кучу жаргон и всякий вздор, когда умеете говорить правильно?
— Говорить и путешествовать, — уточнил Уэлдон. — Я всегда выбираю кратчайший путь.
И его взгляд устремился туда, где у входа во внутренний дворик стоял длинный серый автомобиль с низкой посадкой и широким капотом. Шум мотора не был слышен. В воздухе ощущалась только его вибрация.
— Это машина для настоящего мужчины, — заметил Уэлдон. — А посмотрите-ка, кто за рулем?!
За рулем сидела девушка. Выключив мотор, она сбросила пыльную накидку, швырнула ее на соседнее сиденье и вылезла из машины. Затем легким, быстрым шагом пересекла внутренний дворик, помедлила, оглядев верхние окна отеля, и вошла внутрь.
— «Черные глазки, звонкий голосок!» — тихо запел Уэлдон, но затем голос его зазвучал в полную силу, и он повторил эту строчку глубоким, низким голосом, похожим на гром.
— Вы знаете ее, да? — заинтересовался Коннери. — И посылаете ей сигнал, так? Тоже замешана в этом деле?
Энергично кивнув, он свирепо уставился на молодого человека.
— Знаю ли я ее? — задумчиво повторил Уэлдон. — По крайней мере, никогда ее не забуду. Вы заметили, какие у нее глаза?
— Заметил, — огрызнулся Коннери. — Черные как ночь. И я бы сказал, приправленные жаждой убийства. Как ее зовут?
— Не имею понятия.
— Франческа Лагарди.
— Итальянка?
— Не знаю. И не интересуюсь. Но мечтаю упрятать ее в тюрьму!
— Она что, мошенница?
— Мошенница? — воскликнул представитель закона. — Мошенница? — От возмущения ему не хватало слов.
— Я встречал таких на Востоке, — промолвил Уэлдон. — И на Западе. Но никогда не встречал их в компании с мужчинами.
— Это что, жаргон студентов? — предположил вконец рассерженный коротышка.
— Жаргон выпускников, — поправил его парень со своей обычной добродушной улыбкой.
— Ладно, — буркнул Коннери. — Могу вам кое-что сообщить. Мне телеграфировали вчера вечером. Бакстер мертв!
— И теперь они, естественно, хотят повесить меня?
— Они, конечно, не преминули бы это сделать, — проворчал Коннери. — Но этот осел Бакстер перед тем, как умереть, признался, что все это дело было сфабриковано, чтобы схватить вас. И вам пришлось бы здорово потрудиться, чтобы выпутаться. Но сейчас я должен сказать вам, что вы свободный человек и вольны идти, куда хотите!
Глава 3
ХОРОШЕНЬКОЕ ЛИЧИКО ЕСТЬ ХОРОШЕНЬКОЕ ЛИЧИКО
На это сообщение Уэлдон отреагировал следующим образом. Задрав голову, он долгое время наблюдал за покачивающимися усиками виноградной лозы, которая нависала над ними как зеленый шатер. Наконец произнес:
— Надо же, как мне везет! И что бы этому Бакстеру сознаться сразу!
— Везет? — сердито воскликнул коротышка. — Везет? — Внезапно его поведение изменилось, он поудобнее устроился на стуле. — Выкладывайте, Уэлдон. Объясните начистоту.
— Что вы, дружище, неужели не ясно? Да я бы тогда никогда в жизни не оказался в Сан-Тринидаде, и мне не пришлось бы сидеть здесь, есть жареного козленка, пить пиво и беседовать с великим Коннери! — Взмахнув широкой ладонью, он улыбнулся, добродушно, но слегка рассеянно.
Керк Коннери вскочил. Он вообще двигался резко и порывисто. Прислонившись плечом к толстой выбеленной колонне, внимательно посмотрел на Уэлдона:
— Сколько вам лет, юноша?
— Немного меньше, чем вы думаете.
— Черт побери, молодой человек, иногда я думаю, что вы еще не вылезли из пеленок!
Уэлдон тем временем покончил со второй цигаркой, свернул третью и закурил.
— Испортите себе легкие, — заметил его собеседник.
Уэлдон выдохнул огромный клуб дыма:
— Никогда не имел хлопот с ними.
Коннери скорчил свирепую гримасу:
— Я ничего подобного и не предполагал! Я так и думал, вы — железный человек! Скала! Голова не болит, желудок всегда в порядке, ни простуды, ни лихорадки… И что, никогда в жизни?
— Никогда, — подтвердил Уэлдон.
— Почему вы себя так ведете? — кипятился представитель закона. — Почему? Почему?
— Почему я пью пиво? — простодушно полюбопытствовал Уэлдон.
— Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. Без уверток, пожалуйста, когда я разговариваю с вами! Не виляйте и не хитрите со мной, молодой человек!
Верзила Уэлдон отнесся к словам собеседника с полным спокойствием. Взгляд его, остановившийся на лице Коннери, напоминал взгляд сытого и довольного собой быка.
— Во-первых, я терпеть не могу работать, — признался он.
— Просто хотите сидеть на шее общества и объедать его? — осведомился представитель закона все так
