борону и кучу беспорядочно набросанного старья — рваная упряжь, сломанные стулья, воротнички, ватные плечики, наковальню и пыльные меха, а также целый набор кузнечных инструментов.
Райннон очарованно завис над ними.
— Здесь можно кое-что сделать, — сказал он.
Они вернулись во двор и зашагали под деревьями. Фиги еще не созрели, но урожай их был богатым. Под ногами хрустела сочная трава.
— Давай пойдем по дорожке, — сказал Райннон. — Нехорошо портить траву.
Шериф улыбнулся.
Они подошли к сломанным воротам.
— Нужна всего одна петля и пару болтов, — сказал Райннон.
— Ты знаешь что-нибудь о таких вещах? — спросил шериф.
— Мальчишкой я помогал кузнецу, — сказал Райннон.
— Подумать только!
— Кузнец — единственный свободный человек, — объяснил Райннон. — Всем остальным нужны инструменты, а кузнец самих делает.
— И даже оружие? — усмехнулся шериф.
Райннон коснулся длинноствольного, вороненого «кольта».
— Не знаю. Со временем, может, и оружие, — сказал он, и его глаза загорелись желанием и азартом. — Могу даже с тобой поспорить.
Каредек пожал плечами.
— Я никогда не спорю, — сказал он.
— Я буду присматривать для тебя за этим местом, — сказал Райннон. — Не знаю, как ухаживать за садом, но научусь.
— Ты будешь присматривать за этим местом для себя, — сказал Каредек.
Он оглянулся вокруг и тихонько вздохнул. Он накопил больше денег, чем стоило это ранчо. И все же, это было хорошее место, ему повезло, что он его получил. А шериф был бережливым человеком!
Он оглянулся и обнаружил, что Райннон покраснел до корней волос и стоит, уставившись на серую с белым вершину Маунт-Лорел.
— Я, честно говоря, рад, что остался в живых и могу что-нибудь кому-нибудь подарить, — беспечно сказал Каредек.
Райннон не ответил. Он покраснел еще гуще.
— Вот что, — начал объяснять шериф, — я тебе расскажу. Тот парень, кому принадлежало ранчо, был нехорошим человеком. Вонючим скунсом. Он получил его от отца и запустил донельзя. Когда кончился срок закладной, никто не пытался ему помочь. Я получил его по закладной, оно стоило раз в пять больше. Мне повезло, вот и все! Повезло точно так же, как то, что я сейчас в живых!
Глаза Райннона сверкнули, они вдруг изменились так, что шериф непроизвольно отступил и насторожился.
— Дай мне шанс поработать здесь. Я сделаю это для тебя, но и сам не останусь внакладе. Может, когда-нибудь я выкуплю у тебя ранчо.
— Дружище, дружище… — начал шериф.
Но Райннон поднял руку.
— Никто не может дать человеку счастье, — сказал он. — На дороге его не найдешь. За счастье надо бороться. Я долго просидел на Маунт-Лорел. Зимы там вроде как длинные, а обледенелые скалы — хуже адского огня. Я долго сидел и думал. Я говорил себе: «За счастье надо бороться!» И вот теперь у меня есть возможность поработать. Ты ничего не можешь мне подарить. Можешь только кое-что одолжить для начала. И это все, что ты можешь сделать!
На сердце у шерифа потеплело. В конце концов, он был скупым человеком. Кроме того, сказал он себе, он понимает, что ощущает Райннон.
— Начнем так, как ты захочешь, — сказал он. — А потом договоримся. Договор будем подписывать?
Райннон редко давал волю чувствам, но теперь он протянул руку и положил ее на плечо друга.
— Ты и так запомнишь, — сказал он. — Я тоже. Бумаги и все такое прочее отнимают у человека свободу.
Похоже, Каредек спланировал все так, как надо. Вьючные мулы привезли запас еды и всяческих мелочей, таких как новый топор, коловорот, несколько инструментов, гвозди и шурупы на всякий случай. Он даже привез уголь для кузницы.
Двух вьючных мулов можно впрячь в плуг. Одна лошадь останется у Райннона, он будет использовать ее по собственному усмотрению — под седлом или для коляски.
— Теперь все зависит от твоих рук. Странная штука. Я знал, что тебе здесь понравится. Я знал, что ты захочешь сделать!
Они взглянули друг на друга, каждый старался скрыть взаимную привязанность и понимание.
— Допустим, тебе что-то подвернется, — сказал шериф. — Допустим, тебе представится случай заработать. Ты понимаешь, о чем я говорю. Здесь проезжает много людей от границы до границы. Иногда за их голову назначена неплохая награда. Что ты скажешь, если я тебя буду предупреждать? Деньги поделим. Если мы с тобой встанем на одну тропу, тогда помоги Господь бандитам и мошенникам!
Глаза Райннона снова сверкнули, как глаза кота в сумерках — шерифу не пришло в голову никакого другого сравнения.
Но в конце концов преступник сказал:
— Лучше, наверное, я буду сидеть тихо. После твоей болезни, может быть, и тебе надо успокоиться?
Каредек понял и больше ничего не сказал.
Тем вечером по дороге домой он перед первым поворотом оглянулся и увидел бледную голубовато- белую струйку дыма, поднимавшуюся над домиком. Он чувствовал себя так, словно пробудил к жизни мертвеца.
У него были и другие чувства. Как будто он посадил незнакомое семя и не знал, что из него вырастет — цветок или зерно, еда или яд.
Глава 7
Больше всего на свете Райннон любил благородную голову, широкую грудь и вытянутые мускулистые руки горы Маунт-Лорел. Но когда он уставал, то вспоминал длинные зимние ночи, ветер и лед, который покрывал скалы, превращая их в стекло. До рассвета он работал при свете лампы; он пользовался солнцем, словно драгоценной свечой; а вечерами опять зажигал лампу.
Каждый вечер пламя в наковальне отбрасывало розоватые отблески в сгущающуюся темноту. Каждую ночь в доме или амбаре звенел молот.
Вот так порванная упряжь превратилась в крепкую, пригодную к использованию сбрую; зубья плуга после ковки и перековки стали острыми; изгороди встали прямо; полуразвалившаяся коляска поднялась на пружинящие колеса и заблестела новой краской; высокая, спутанная трава в саду упала перед косой? А потом по земле прошлась борона и превратила комья в мягкую, густую, влажную почву. Серп подровнял траву во дворе. Землю намочил разлив, и начал подниматься урожай.
Позади заднего двора поднимался скелет ветряной мельницы. Райннон его отремонтировал. Починил и установил колесо. Оно с уверенным постукиванием вращалось днем и ночью.
За домом земля слегка поднималась. На вершине подъема лежала естественная выемка. Вокруг нее Райннон возвел крепкую стену, внутреннюю сторону которой укрепил глиной, а внешнюю завалил землей. Она росла фут за футом, пока не стала высотой фута в четыре. В этот резервуар он подвел избыток воды, которую качала ветряная мельница, а от него провел слив на восточное пастбище. Он его выровнял и залил водой как раз вовремя, чтобы посадить кормовые травы.
Работа шла быстро. В руках Райннона была сила двух крепких мужчин. Сердце его горело нетерпением, которое приходит, когда человек теряет много времени. Он наполнил маленькую ферму жаждой деятельности, накопленной за семь лет. И постоянно подгонял себя.
Шериф наезжал раз или два в неделю и помогал укладывать самые тяжелые бревна. Однажды он
