на десяток метров и лишь неимоверным усилием сумел откатиться в сторону от следующего удара. Песец котенку, допрыгался. Я попытался подняться. И еще одним Темным магом в этом мире станет меньше... Так вот же оно, решение! Я – Темный, так какого хрена сражаюсь как обычный маг?! Ведь можно сделать все гораздо проще.
Я открыл все каналы, блокирующие энергию, и превратил тело в гигантский насос, который моментально впитал в себя всю разлитую здесь силу. Защиту я больше не ставил, смысла не было. Два плетения, которые послал в меня маг, чтобы добить, моментально разрушились, едва подлетев ко мне, и превратились в чистую энергию, а я, выплевывая кровь и чувствуя, как начинают срастаться поломанные ребра, пошел навстречу обреченному магу. Вот только он еще не понял, что сейчас умрет, и все надеялся меня достать, формируя изощренные плетения, сети... Ему нужно было просто швырнуть в меня десяток камней, разогнав их до хорошей скорости, потому что против физического воздействия я остался полностью беззащитным, но маг этого не понял, а подсказывать ему я, конечно же, не стал.
Когда я подошел к нему вплотную и забрал энергию его защиты, он все еще пытался что-то предпринять, но я вытащил клинок из-за спины и одним ударом снес ему голову. Облегченно вздыхать и расслабляться после финала схватки у меня не было времени. Я лишь кинул взгляд на степь вдали и улыбнулся, потому что услышал топот многих тысяч копыт и увидел клубы пыли. Горцы пришли! Помахав мечом приближающимся невидимкам, я развернулся и побежал назад, надеясь успеть.
Вскоре я понял, что наши дела плохи. Центр войска был почти обескровлен, а в одном месте строй воинов совершенно истончился. На эльфов накинулась пехота кочевников, а дружные ряды гномов были порваны конницей, которая бушевала среди закованных в сталь тел, падавших одно за другим. Всадники Мардинана уже давно ударили в правый фланг степняков и завязли в пехоте, а единственный резерв был послан на помощь коннице эльфов, пытавшейся хоть как-то помешать кочевникам окружить наших воинов.
И тут я почувствовал, как в меня начала вливаться энергия из мертвых тел. Она хлынула ко мне неуправляемым потоком, который я был не в состоянии остановить. Блоки, которые я попытался поставить, были просто сметены этой волной неистовой силы, заполняющей мое тело. Ворвавшись с тыла в ряды кочевников, я попытался продолжить уничтожать их своими плетениями, но ничего не вышло. Тот насос, в который я превратился, не давал возможности сформировать ни одну магическую структуру. Все они тотчас захлестывались потоком бушующей энергии и моментально разрушались.
Поняв, что толку от меня в этом плане не будет, я достал из-за спины клинки и врубился в ряды врагов, кромсая их и крича что-то нецензурное. Мой крик подхватили горцы, которые разом сбросили маскировку и, растянувшись широким полумесяцем, атаковали степняков с тыла, применяя магию, сталь и стрелы. Несколько тысяч кочевников погибли, не успев осознать, откуда к ним пришла смерть, но это было только начало. Продвигаясь вперед, горцы выкашивали ряды врагов, показывая все, на что они способны. А с севера уже приближался еще один отряд альтаров...
И тут количество силы в моем теле превысило все допустимые границы. Я почувствовал, что наполнен буквально до краев, а энергия все поступала и поступала, словно засасываясь в гигантскую черную дыру по имени Алекс, и я никак не мог перекрыть или хотя бы уменьшить этот поток. Понимая, что еще несколько минут – и на моем месте вспыхнет сверхновая, я срочно искал выход. И ведь нашел, потому что внезапно подумал о том, что если аура – тоже энергия, то почему бы не направить всю силу в нее? И я мысленно раскрыл себя окружающему миру.
И тотчас мое сознание словно раскололи на несколько сотен частей и разбросали по всему полю битвы. Я увидел, как Ваз на своей кошке рубится в первых рядах эльфов, как Каррашшу, разрывавшую степняков своими острыми когтями, бьет в бок кочевник, сумевший подобраться ближе всех, как она падает с жалобным криком, обливаясь кровью и сбрасывая своего хозяина с седла...
Я увидел, как Лин вертится в рядах степняков, раздавая смертоносные удары и помогая своим ученикам, которых уже осталось не так много, как срываются слезы с глаз старого мастера, который повел своих воспитанников на смерть...
Я увидел, как гномы неимоверными усилиями закрывают брешь в своей обороне, вставая на место убитых товарищей и смыкая строй, как Мирин командует начать окружение кочевников, как гномы слаженным шагом двигаются вперед...
Я увидел, как Ренард с пламенеющими волосами врывается на коне в ряды степняков, а за ним следует Накор, прикрывая спину моему братишке...
Я увидел, как ловко Каршун орудует двуручным мечом...
Я увидел, как дрогнули степняки...
Я видел все это и еще сотни вещей одновременно, осознавая всю масштабность происходящей битвы. Но самое главное, с высоты птичьего полета я наблюдал, как в самом центре всей этой мясорубки вертится одна маленькая фигура, окружившая себя всполохами стали, которая лишала жизни всякого, кто подбирался к ней близко. Опасаясь, как бы в таком состоянии не задеть своих, я постарался вернуться в свое тело. Это у меня получилось с трудом. Было такое впечатление, что я рухнул в гигантский стакан с киселем, который залепил мне глаза, забился в уши и мешает вдохнуть. Посмотрев на себя внутренним зрением, я со страхом увидел, что моя аура достигла просто громадных размеров и продолжает впитывать силу. Лихорадочно решая, что делать, я понял, что еще через несколько минут она просто начнет расплываться, что, разумеется, приведет к моей гибели.
Как же мне ее удержать? Я отмахивался клинками от надоедливых степняков, которым еще удавалось остаться в живых, находясь между молотом и наковальней. Ведь аура уже давно заполнена силой, а увеличить ее объем я не могу... Или все же могу? Я вспомнил ту странную ауру из ярких шевелящихся нитей, которая встречалась мне у нескольких имперцев, и решил попробовать. Сосредоточившись, я начал концентрировать силу, находившуюся в моей энергетической составляющей, сворачивая ее в десятки раз и уплотняя до максимума. Спустя несколько минут усилий я добился того, что у меня возникла первая нить. Затем дело пошло быстрее, нити возникали сами собой, размеры ауры постепенно сокращались, приближаясь к нормальным, но поток силы и не думал ослабевать. И тогда я принял решение еще больше увеличить концентрацию самих нитей. Медленно, прилагая титанические усилия, я начал сматывать их в тугой клубок, максимально сжимая занимаемый ими объем. И у меня это получилось!
Обрадованный результатом, я удвоил усилия и ускорил процесс, который заставил мое сознание вновь помутиться. Но я не ослаблял контроля и в этот раз не разделился на сотни наблюдателей, а остался в своем теле, испытывая все усиливающееся необычное чувство легкости и свободы. Постепенно я смотал все доступные нити и понял, что, пока я занимался этим, поток силы начал иссякать, превратившись в ручей, который все больше истончался. Закончив с этими экспериментами, я осмотрелся, готовясь снова кинуться в бой, но этого уже не требовалось.
Поле вокруг меня было сплошь усеяно трупами. Кое-где они образовывали кучи, кое-где картинно расположились поодиночке. Земля была пропитана кровью, отовсюду слышались стоны раненых и умирающих. Сделав несколько шагов, я вдруг осознал, что битва подошла к концу. Мы выстояли, мы смогли победить. Какой ценой, еще неизвестно, но об этом можно будет поговорить позже. Озираясь, я искал друзей, чтобы убедиться в том, что они остались в живых, но не находил. Идя по этому полю, во всей красе представляющему собой филиал местного ада, я думал о том, сколько мне сегодня пришлось убить и какова разница в числах для маньяка-убийцы и исторической личности. Где-то я видел такую табличку значений и знал точно, что до уровня бога мне осталась всего пара-тройка ноликов.
Встречаемые на пути альтары с восторженными лицами почтительно уступали мне дорогу, занимаясь добиванием раненых степняков, а я все смотрел по сторонам. Внезапно меня остановил крик Крота:
– Алекс!
Я обернулся и увидел своего сержанта, всего перепачканного кровью, махавшего мне мечом.
– Повелитель! – крикнул мне Ренард с противоположной стороны и пошел навстречу, вытирая лицо от крови, которая сочилась из царапины на его лбу.
Я стоял, чувствуя облегчение и все больше накатывавшую усталость. Все закончилось, можно было расслабиться и отдохнуть, зализать раны и похоронить убитых. Однако я не чувствовал никакой радости от осознания победы, я не ощущал восторга. В моей душе внезапно образовалась пустота, которая поглотила все мои чувства, оставив лишь внешнюю оболочку.
– Командир, мы победили! – воскликнул улыбающийся Крот, подойдя ко мне.
