— Я девушка бедная, но гордая, а мама учила ничего не брать у незнакомых дядей.
Это было уже слишком.
— Ты выпила столько моей крови, что я тебе почти родной. — Беседа сворачивала в привычное русло, и я приободрился, снова почувствовав себя в своей тарелке.
Так, коротая время за милой беседой, подъехали к моему дому. На антресолях в коробке из-под обуви хранилась заначка на черный день, что-то около пяти тысяч. Маловато, конечно, чтобы сделать из Золушки принцессу, но за порог нас пустят. Со мной проблем не возникло, так как я понатыкал по два-три комплекта «спецодежды» по всем местам обитания, включая офис и коридор. Надо сказать, что к костюмам и всяким там смокингам я относился как к робе в буквальном смысле слова.
— Как тебе это, милый? — Испытывая мое терпение, Инна перебиралась из бутика в бутик уже второй час.
Я скорчил страдательную гримасу, и она расхохоталась. Я стоял, увешанный свертками и сверточками, нагруженный какими-то коробками. Утешало, что третья, и последняя, тысяча долларов подходила к концу, что ознаменовало финиш моих мучений. Но всё рано или поздно заканчивается, и мы направились на снятую недавно квартиру. Стараясь быть джентльменом, я пропустил даму в душ первой, а сам принялся варить кофе. Не знаю, кому как, а мне для удовольствия всегда требовалось сил больше, чем для самой тяжелой работы. Минут пятнадцать спустя она вышла из ванной, вся укутанная в мой махровый халат и с чалмой из полотенца на голове. Посмотрела этак таинственно и, сказав противным голосом «Без стука не входить», скрылась в спальне. Ох, ох, больно надо — это я, конечно, про себя, — и пошел в душ.
Таинство продолжалось уже минут сорок. Я успел помыться, одеться, выпить кофе, а из-за двери спальни — ни гугу, то есть, конечно, звуки доносились, и очень даже членораздельные: раздавалось пение, зачем-то двигалась мебель, но и всё.
— Юра, выйди в другую комнату и выключи свет.
Судя по всему, готовилось нечто сногсшибательное. Да-а-а, эт-то нечто. Не раз читал, что серая мышка может превратиться в королеву, но воочию! Я, конечно, видел женщин красивее — по телевизору. Не берусь описывать, но поверьте, любого бы на моем месте хватил столбняк. С минуту Инна наслаждалась произведенным эффектом, потом подошла и пальчиком установила на место мою челюсть.
— Сломаешь, милый, я тебе манную кашу жевать не буду. — Она крутнулась на каблучках и походкой богини вернулась к дверям. Что ж, слава богу, хоть что-то не меняется.
Ужин удался на славу. Мы поехали в «Националь». Метрдотель пожирал мою спутницу глазами, я же удостоился лишь мимолетного взгляда. Так, бесплатное приложение. Да и не он один. Я спрятался в ее тени, став сродни человеку-невидимке. То и дело ловил бросаемые на Инну взоры. Два раза она принимала приглашения потанцевать, смотря на меня как-то странно. Нет уж, не дождетесь, да и в душе взыграло какое-то злорадство. Вот сейчас как «вернусь», да как «переиграю».
Тоже мне, королева бала нашлась. Но, несмотря на инсинуации задетого эго, я всё-таки не сволочь, и забрать конфетку у младенца выше моих сил.
— Ну, что малыш, пора. — Я чувствовал себя дуэньей, впервые выведшей воспитанницу в свет.
— Еще чуть-чуть, ну пожалуйста. — В ее голосе зазвучали нотки маленькой девочки.
— Да нет, скучно здесьчто-то… — Продолжить мне не дали.
— Вам скучно, вы и идите, а я уже большая девочка. — Она надула губки и отвернулась.
— Да нет же, Инна, я предлагаю поиграть.
— В городки, что ли, или в лапту? — Она прекрасно всё поняла, но, движимая древнейшим женским инстинктом, отводила на мне душу.
— Ну зачем же в лапту, сейчас поедем на «малину», а ставкой будешь ты.
Она задумчиво взвесила на руке вазочку с каким-то экзотическим салатом. С чертовки станется, а потому я пошел на попятную:
— Шучу, шучу, всего лишь невинная рулетка.
— Смотрите у меня, я девушка сурьезная.
Новый Арбат встретил во всем своем великолепии. Мы вышли из машины, и всё повторилось сначала. Таки не зря Джеймс Бонд всегда появляется в обществе красоток. Захоти я спереть рулетку с крупье в придачу, уверен, никто и не заметит. Но может, я и преувеличиваю. Мы поделили фишки пополам, и Инна пустилась во все тяжкие. Она хотела сразу и много, а потому результат был предсказуем. Я же… о, я был профессионалом. За час сделал всего две ставки, но стал богаче сразу на тысячу. Знаю-знаю, но что-то я поиздержался в последнее время.
— Я вижу, вы в затруднении. — Высокий холеный мужчина лет сорока пяти подбивал клинья к моей даме.
— Надеюсь, временно, но всё равно спасибо. — Она была сама любезность.
Две стодолларовые фишки постигла участь предыдущих. Донжуан лишь улыбнулся и уже предлагал даме шампанское. Икру метать было лень, если оно, метание, было в сценарии. А то я что-то давно не выходил в свет.
Инна кокетничала вовсю, а за соседним столом происходило что-то совсем уж интересное. Хотя не знаю, и для кого-то сто тысяч долларов — повседневное дело, а я так далеко не заглядывал.
— Вы позволите? — Я был довольно бесцеремонен, если не сказать груб.
Щеголь досадливо поморщился, как от зубной боли.
— Да, конечно. — Внешне он был сама любезность, при этом показав кому-то глазами на меня.
Инна прилежно изображала недовольство, но показалось, что всё происходящее ей нравилось.
— Внемлю тебе, о мой Отелло!
Я выгреб из кармана жменю ярких кружочков и сунул ей в руку, подведя к нужному столу:
— Поставишь на тридцать два.
Покрутив пальцем у виска, она шмякнула фишки на стол.
— Ставок больше нет. — И колесо начало вращаться.
— Жду тебя в машине, — шепнул я Дездемоне и направился к выходу.
Как я и предполагал, про меня все забыли. Ну почти все. У гардероба стояли два «мальчика».
— Вам просили передать. — Мне стало смешно.
— Да-а, и что же?
— Точно не помню, что-то насчет манер. — Он снисходительно улыбнулся.
Всё вышеперечисленное требовало немедленного обсуждения, и кворум двинулся в сторону мужского туалета.
Одного я вырубил сразу, разбив ему горло, а обладателя столь утонченных манер попытался вызвать на откровенный разговор. Сдался он на четвертом пальце, опомнившись, что так ведь и в носу поковырять будет нечем.
В общем, мелочь, по московским меркам, конечно. Заезжий князек откуда-то из Сибири, привыкший там, у себя дома, заказывать музыку. На всякий случай запомнив место прописки донжуана и московское лежбище, я ломанулся к выходу.
8
— Так ты игрок! — Глаза Инны сияли.
— Угу, особенно в фантики.
— Нет, но как ты узнал?
— Случайность, и ничего более.
Мы выехали за окружную дорогу, и она заявила:
— Не хочу.
— Ну и не хоти, — машинально ответил я, не вникая в смысл сказанного.
— Да стой же ты, кретин дремучий! — Инна топнула ножкой. — Не намерена я возвращаться в эту дыру. Вам, мужикам, всё равно, а мне НАДОЕЛО. Наскучило прятаться, обрыдли удобства на улице. Еще чуть-чуть — и впору коров доить.
Чем плохи коровы, я не понял, но в огороде бузина, а в Киеве — дядька.
Но с точки зрения конспирации снятая квартира ничуть не хуже избушки на курьих ножках, а потому я повернул. Часа полтора заняла покупка сотовых телефонов, и кокетка приобрела самую навороченную модель, с диктофоном и фотоаппаратом. Мне же фиолетово, а потому я взял, что дали, но тоже что-то
