энергичного перемещения по танцевальной площадке и мелькания клетчатых юбок рябило в глазах. А вот заунывные звуки волынки действовали угнетающе. Когда Морган снова стала танцевать с лордом Гордоном, на бал прибыл герцог Веллингтон, такой же радостный и оживленный, как и остальные гости. Среди гостей со скоростью лесного пожара стали распространяться тревожные новости. В донесении, доставленном принцу Оранскому прямо на бал, сообщалось, что Шарлеруа пал.
Шарлеруа находился в двадцати милях от бельгийской границы.
Однако веселье продолжалось.
Сейчас Морган испытывала к капитану какую-то странную нежность. Возможно, потому, что все уже считали их женихом и невестой, и ей хотелось, чтобы он верил в это. Ведь он всегда был так внимателен к ней, проявлял столько заботы, в то время как в ней он вызывал лишь легкое раздражение. Завтра он встретится лицом к лицу со смертью. Возможно, даже погибнет.
— Полагаю, леди Морган, — весело говорил он во время вальса, — завтра мы очень рано выступим. Я рад, что старина Бони все же посмел перейти границу, и теперь мы разобьем его раз и навсегда. Станем героями и наконец положим конец войне. Вы будете мною гордиться.
Несмотря на браваду, Морган увидела в его взгляде смертельный страх.
— Ваши родители, да и все друзья уже гордятся вами, — сказала она. — Им не нужно никаких доказательств вашего мужества. Но возможно, еще удастся избежать этого сражения. — Морган не верила своим словам.
— Простите, что заговорил на эту тему, — ответил он, кружа ее в вальсе. — Мне не следовало тревожить вашу хорошенькую головку подобными мыслями.
Морган с трудом сдержала рвущееся наружу раздражение. Она лишь улыбнулась и посмотрела ему в глаза. Сейчас лорд Гордон так нуждался в ее обществе, в ее восхищении!
Танцуя, они случайно оказались совсем близко от входной двери. Внезапно лорд Гордон остановился, схватил Морган за руку и увлек за собой. Протиснувшись между двумя встречными потоками гостей, пробиравшихся в танцевальный зал, капитан и леди Морган вышли в коридор, быстро прошли мимо салона для отдыха и вскоре оказались в дальнем углу зала для карточных игр. Здесь почти никого не было.
— Леди Морган, — пылко заговорил капитан, — завтра я присоединюсь к своему полку. И прежде чем мы расстанемся, прошу позволить мне вас поцеловать.
Морган совсем не хотелось, чтобы капитан Гордон целовал ее. Но прежде чем она успела придумать, как отказать ему, молодой человек обнял ее, привлек к себе и довольно грубо поцеловал. Его горячие, сухие губы жадно прижались к ее рту.
При других обстоятельствах Морган просто дала бы ему пощечину и поставила наглеца на место. Но сегодняшним вечером все было по-другому. Она чувствовала, что ее безудержная веселость в любой момент могла смениться потоками слез. Девушка привстала на цыпочки, положила руки капитану на плечи, ощутив под пальцами неподатливую, грубую ткань военного мундира, и ответила ему на поцелуй, вложив в него всю нежность, какую женщина способна подарить мужчине, идущему на смерть.
Она была потрясена силой его чувств. Ее неотступно мучила мысль о том, что завтра с ним может случиться нечто ужасное, непоправимое.
— Леди Морган, — горячо заговорил капитан, — позвольте мне думать, окажите мне такую честь… Завтра, когда я буду сражаться с врагом, мне хотелось бы надеяться, что вы будете ждать меня, беспокоиться обо мне.
Она не хотела ему ничего обещать, но отказать не могла. Во всяком случае, сегодня, накануне сражения.
— Разумеется, разумеется, я буду ждать, — ответила она, глядя ему в глаза.
— Пообещайте мне, — пылко проговорил капитан, прижав руку Морган к своему сердцу, — что, если я погибну, вы станете оплакивать меня, будете носить траур до конца жизни и у вас никогда не будет другого мужчины. Позвольте мне так думать.
— Разумеется, я буду оплакивать вас, — сказала Морган, чувствуя себя несколько неловко. — Но зачем говорить о смерти?
Он снова привлек ее к себе. Но в этот момент кто-то взялся за дверную ручку со стороны коридора. Сейчас кто-то войдет, и капитан нехотя отпустил девушку.
— Мы должны вернуться в танцевальный зал, — напомнила ему Морган. — Ваша мать будет вас искать.
Она взяла Гордона под локоть, и они направились к залу.
— Спасибо, — промолвил капитан. — Вы сделали меня самым счастливым мужчиной в мире, леди Морган.
«Видимо, — в ужасе подумала девушка, — он решил, что мы наконец достигли взаимопонимания, а от взаимопонимания до помолвки всего один шаг». Но сейчас она не может лишить его этой иллюзии. Позже, когда он вернется из боя, ей придется исправлять положение.
Если вернется.
В зале по-прежнему было шумно, но что-то изменилось, пока их не было. Офицеров стало гораздо меньше. Оркестр продолжал играть, однако никто из военных не танцевал, просто стояли небольшими группками рядом со своими родственниками и знакомыми. По всей видимости, прощались.
— Нам приказано немедленно возвращаться в часть, — объяснил майор Франк лорду Гордону, тронув того за рукав. Затем с улыбкой наклонился к Морган и добавил: — Беспокоиться не о чем, леди. Уже через неделю мы снова будем танцевать вальс.
У Морган все поплыло перед глазами. И стало трудно дышать. Но она держалась из последних сил. Не хватало только упасть в обморок. Она ведь сама захотела поехать в Брюссель, быть в гуще событий, узнавать все из первых рук.
Она представила себе, как какой-нибудь представитель будущих поколений листает книгу и узнает о том, что офицеры отправились на бой прямо с бала, устроенного герцогом Ричмондским. Их провожали родные, не зная, вернутся ли с поля боя сыновья, братья, мужья.
— Вы должны немедленно подойти к своей матери, — стараясь держаться как можно бодрее, проговорила Морган. Лицо капитана Гордона стало белым как мел.
Но как ни странно, после отбытия практически всех офицеров и герцога Веллингтона бал продолжился.
Джервис оглянулся по сторонам и в дальнем конце зала заметил леди Морган. Ни минуты не колеблясь, он подошел к ней и молча предложил руку.
— О, лорд Росторн, — безучастно проговорила она, посмотрев на него невидящими глазами. Ее изящная ручка проскользнула под его локоть. — Леди Каддик и Розамонд захотели на несколько минут остаться одни. Они очень расстроены.
— Позвольте мне проводить вас в буфет. Вам совершенно необходимо чего-нибудь выпить, — сказал Джервис.
Внезапно он ощутил запах фиалок. В ее темных волосах поблескивали капли жемчуга. Точно такие же жемчужины украшали низкий кружевной вырез платья и обрамляли кончики рукавов и низ платья. Она выглядела необыкновенно привлекательно и походила на хрупкую японскую статуэтку.
— Они все погибнут? Как вы думаете? — спросила Морган.
— Нет, — мягко ответил он.
— Разумеется, я задала глупый вопрос. — Морган попыталась улыбнуться. — Некоторые из них будут убиты. Многие.
— Да.
— Наверное, именно так и моего брата Эйдана десятки раз отзывали в часть перед сражением, — тихо сказала она. — В общем-то я даже рада, что не находилась тогда рядом с ним, хотя ждать дома тоже нелегко. Но сейчас я чувствую, что должна быть здесь. Ведь это историческое событие. Если Наполеон Бонапарт победит, о его возвращении на сцену истории с содроганием будет говорить не одно поколение. Если же он проиграет, герцог Веллингтон покроет себя бессмертной славой.
Джервис, осторожно лавируя между гостями, провел леди Морган в буфет и принес ей стакан воды. Вокруг группками стояли оживленно беседовавшие мужчины. Они прошли в маленькую комнату, примыкавшую к основному залу буфета, где стояло несколько столиков. Там не было ни души. Ей не стоило уединяться с Джервисом в столь укромном месте, даже не поставив об этом в известность свою опекуншу. Но сегодня Морган меньше всего думала о приличиях. «Ей просто необходима дружеская поддержка», — подумал Джервис. Поставил стакан воды на стол и сел напротив.
— Наверное, капитан Гордон значит для вас так же много, как и ваш брат Эйдан, — проговорил он.
Она посмотрела ему в глаза, но не упрекнула за столь дерзкое замечание.
— Он очень молод и полон надежд. У него есть мечта. — В глазах Морган блеснули слезы. — Он любимец в семье. Но к несчастью, стал игрушкой в руках безжалостных амбициозных людей. Прощаясь, он попросил меня ждать его, а если погибнет, оплакивать.
— Да, понятно, — ответил Джервис, с грустью думая о том, что утром, когда она проснется, почувствует сожаление и раскаяние. Сейчас леди Морган делится с ним своими самыми сокровенными мыслями, а он для нее всего лишь случайный знакомый. Но похоже, сегодня ей спать не придется.
— Разве могла я сказать ему «нет»? Это было бы очень жестоко с моей стороны.
— А вы хотели сказать «нет»? — спросил Джервис. Интересно, испытывает ли Морган хоть какие-то чувства к капитану Гордону. Этот мальчишка недостоин ее. Самодовольный, самовлюбленный. А этой девушке нужен настоящий мужчина.
— В создавшейся ситуации обострены все чувства, — сказала она. — А выбирать супруга под наплывом эмоций неразумно. Вы согласны?
— Согласен ли я? — растерялся Джервис. Он никогда не размышлял над подобной проблемой.
— Ведь замужество — это на всю жизнь, — вздохнула Морган.
— Но разве замуж выходят не по любви? — с улыбкой поинтересовался Джервис. — А любовь — это эмоции.
— Разумеется, но нельзя позволять чувствам брать верх над разумом, — возразила она. — Любовь — это еще и дружба, и взаимное уважение, и доверие. И полная свобода. Обоюдная. Всевозможные
