Чарли и Большой стеклянный подъемник

Зачем им нужно было тянуть время, выделывать телами эти дурацкие штуки и писать «шухер»? — спросил Чарли.

— А потому что все они ужасные хвастуны, — ответил мистер Уонка.

— Они очень гордятся, что умеют писать при помощи своих тел.

— Но почему они написали именно «шухер», если хотели сожрать нас?

— Они просто не знают никаких других слов, — сказал мистер Уонка.

— Смотрите! — завизжала бабушка Джозефина, указывая пальцем за стекло. — Вон там!

Еще не успев взглянуть, Чарли уже точно знал, что ему предстояло увидеть. Да и все остальные тоже знали. Жуткие истерические нотки в голосе старой женщины не оставляли никаких сомнений.

И это был он! Всего в десятке ярдов от Большого Стеклянного Подъемника двигался параллельным курсом гигантский, покрытый слизью, яйцеподобный зеленовато-коричневый Червячий Зрюк, огромный, как кит, и длинный, как грузовик с прицепом. Его злобные красные глазки неотрывно следили за людьми в стеклянном ящике.

— Это конец! — взвизгнула бабушка Джорджина.

— Он сожрет нас всех! — закричала миссис Баккет.

— В один присест, — добавил мистер Баккет.

— Мы пропали, Чарли! — сказал дедушка Джо.

Чарли кивнул. От страха он не мог говорить — у него свело горло. Но на этот раз мистер Уонка не испугался. Он оставался совершенно спокойным.

— Мы живо от него отделаемся, — проговорил он и нажал одновременно шесть кнопок.

Сейчас же шесть ракет выстрелили из днища Подъемника, и он рванулся вперед, как пришпоренный рысак. Но и отвратительный зеленый Зрюк тоже не думал отставать — безо всяких видимых усилий он по- прежнему держался рядом.

— Уберите его! — вопила бабушка Джорджина. — Чего он уставился на меня!

— Не беспокойтесь, дорогая леди! — сказал мистер Уонка. — Он ни за что не сумеет проникнуть сюда. Я готов признать, что там, в отеле, я немного испугался, но на то имелись веские причины. А здесь нам совершенно нечего бояться — нашему Стеклянному Подъемнику не страшны никакие столкновения, и, кроме того, он абсолютно пуле- и бомбонепробиваем, а также водо-и зрюконепроницаем. Поэтому мы можем в полной безопасности продолжать наслаждаться нашим путешествием.

— Эй, червячее подлое чучело! — закричал мистер Уонка.

— Лучше б ты себя больше не мучило.
Ведь тебе никогда
Не проникнуть сюда!
Так проваливай, чтоб тебя скрючило!

В этот самый момент гигантская туша Червячего Зрюка повернулась и начала двигаться в сторону от Стеклянного Подъемника.

— Ага! — торжествующе закричал мистер Уонка. — Он послушался меня! Он уходит восвояси!

Но это был тот редкий случай, когда мистер Уонка ошибся. Удалившись ярдов на сто, махина остановилась и, зависнув на мгновение в воздухе, задом наперед (то есть острым концом яйца вперед) устремилась обратно к Стеклянному Подъемнику. Даже при таком способе передвижения ее скорость был просто невероятной. Она летела на людей, словно огромный чудовищный снаряд, и никто из них не успел даже вскрикнуть, как — трах! — она с ужасным грохотом врезалась в Подъемник. Но сверхпрочное стекло выдержало удар, и Зрюк, словно мячик, отскочил в сторону.

— Что я говорил! — снова торжествовал мистер Уонка. — Мы здесь как за каменной стеной!

— Он так может заработать хорошее сотрясение мозга! — заметил дедушка Джо.

— Так ведь он ударился не головой, а задом! — сказал Чарли. — Смотри, дедушка, какая шишка вскочила у него на том конце. Она уже начала синеть!

И действительно: на остром заднем конце огромного Зрюка набухла фиолетовая шишка размером с небольшой автомобиль.

— Что, получил, гнусная тварь! — закричал мистер Уонка.

Здравствуй, миленький Зрюк, мой строптивый малыш!
Твоя задница синего цвета,
И огромный волдырь на ней вздулся, как шиш,
— Как ты думаешь, правильно это?
Уж теперь бедолаге ни сесть и ни встать,
Если ранена пятая точка.
И неловко, наверно, по небу летать
С афедроном, распухшим как бочка.
Может, стоит, дружок, обратиться к врачу?
Мы как раз прихватили в дорогу
Одного (у него геморрой я лечу) —
Он возьмет по знакомству не много.
«Милый доктор, вы, право же, слишком добры,
Согласившись оставить Европу,
Чтобы здесь осмотреть это мерзкое ры…
То есть эту раздутую попу».
«Ужас! — доктор промолвил, увидев нарыв. —
Вот так шишка! Но просите раз вы,
Я спасу негодяя, безжалостно вскрыв
Эти страшные гнойные язвы».
Врач берется за скальпель, усердьем горя
(Зрюк в штаны напрудонил со страха),
Но не смог даже скальпель проткнуть волдыря,
Хоть заточен был, словно наваха.
«Боже, — Зрюк зарыдал, — что за страшная весть!
Чем унять мне тоску и досаду?
Как мне быть, если вдруг захочу я присесть?
Как стерпеть, если вдруг я присяду?»
«Медицина бессильна! — изрек эскулап. —
Вам, приятель, одно лишь осталось:
Сесть на голову или на кончики лап,
Чтобы задница в небе болталась».

9. ПЕРВЫЕ ЖЕРТВЫ