занимались стряпней. Лаура все вычистила до блеска с такой же энергией, с какой работала обычно. Она не умела распоряжаться своим свободным временем, совсем не умела.
Лаура взглянула на часы. Стрелки показывали без четверти шесть. Она перевела взгляд на плату микроволновой печи, там значились те же цифры – 5:45. Судорожно всхлипнув, она сделала глубокий и медленный вдох и заставила себя расслабиться.
Джефф должен был быть где-то. Он жив, здоров и невредим. Должно же быть объяснение всему происшедшему – какое-то недоразумение, неполадки связи. Через некоторое время они будут весело смеяться над неразберихой этой ночи.
И, уцепившись за эту мысль, Лаура направилась к лестнице. Если Джефф в ближайшее время появится дома, ей бы не хотелось выглядеть уставшей и измученной. Ничто не освежает так, как ванна.
Ванная была ее радостью и гордостью. С высоким потолком, просторная, освещенная естественным светом, она была выложена разноцветным мрамором сочных темнозеленых тонов. Белые полотенца и половики. Обои с размашистым цветочным узором – белое на зеленом. И наконец, главный элемент декора – растения, расставленные повсюду, где только было возможно. Они придавали помещению вид лесного ущелья.
Пока Лаура включала воду, раздевалась и залезала в ванну, обогреватель нагрел воздух. Лаура погрузилась в воду, вытянулась и закрыла глаза. Она глубоко вдохнула и выдохнула и снова повторила вдох и выдох, чтобы расслабить мышцы живота. Сконцентрировавшись, она расслабила руки, потом бедра, колени и стопы, пока все конечности не всплыли на поверхность и не начали покачиваться на воде в такт ее дыханию.
Услышав скрип в спальне, Лаура открыла глаза.
– Джефф? – возбужденно позвала она и затаила дыхание.
– Это я, мама. С тобой все в порядке?
Мышцы живота снова начали дрожать.
– Все в порядке, малышка. Я просто принимаю ванну, – откликнулась Лаура, стараясь, чтобы ее голос звучал не слишком разочарованно.
– Никаких новостей, пока я была под душем?
– Нет.
– Хочешь, чтобы я посидела у телефона?
Лаура знала, что, если зазвонит телефон, она выскочит из ванны со скоростью пули.
– Это будет замечательно, – сказала она. – Я здесь немного полежу и отмокну, а потом приготовлю нам завтрак.
– А не рановато для завтрака?
– Думаю, я сделаю вафли.
– Я не хочу есть.
– И может быть, сварю яйца.
– Я буду внизу, мама.
– Хорошо. Я скоро приду.
Чувствуя удовлетворение, оттого что ей удалось разговаривать сравнительно нормальным голосом, Лаура вытащила из воды руку и принялась рассматривать свои ногти. Ночью она хорошо потрудилась над ними, снимая светлый лак. Сегодня вечером им с Джеффом предстоит идти на обед, а завтра – на встречу акционеров политического фонда. Надо будет покрыть ногти лаком. Перед обедом. Или перед встречей акционеров.
Куда подевался Джефф?
Ощутив прилив паники, она села, кинула взгляд на дверь и всмотрелась в циферблат часов, оставленных на комоде. Часы показывали пять минут седьмого.
– Ну же, Джефф, – с мольбой прошептала она и вылезла из ванны. – Давай, давай.
Натянув габардиновые брюки и свободный кашемировый свитер, она поспешно наложила косметику на лицо, провела щеткой по золотисто-каштановым волосам, доходящим до плеч, проглотила две таблетки аспирина и направилась к лестнице.
Дебра сидела на кухне в школьной форме – обшитые тесьмой легинсы под короткой джинсовой юбкой и блузка со стоячим воротничком, поверх которой шерстяной свитер. Она как-то странно посмотрела на Лауру:
– Почему ты так оделась?
– У меня деловые встречи все утро.
– Ты собираешься идти на деловые встречи? Папы не было всю ночь, у нас нет ни малейшего представления, где он, а ты отправляешься на встречи?
– Он появится. – Лаура взглянула на часы. Они показывали почти половину седьмого. – Теперь уже скоро. Вот увидишь. – Она достала вафельницу и вытащила из холодильника картонную упаковку апельсинового сока. – Хочешь?
– Как ты можешь думать о еде в такое время?
Лаура сомневалась, что ей удастся проглотить хоть кусочек, но надеялась, что Дебра поест, и налила ей стакан сока.
– Мы должны думать о будущем. Паника не поможет. Надо сохранять спокойствие.
– Я не пойду в школу.
– Пойдешь. И пока ты учишься, я буду звонить по телефону, если твой отец не появится.
– А что, если он попал в автокатастрофу – например, съехал с дороги и врезался в дерево, – и полиция обнаружит его, когда взойдет солнце?
– Тогда они вызовут меня.
– А ты вызовешь меня?
Заметив страх в глазах Дебры, Лаура протянула руку и обняла ее. Приятно было ощутить человеческое тепло.
– Конечно вызову. Что бы я ни услышала, я тут же сообщу тебе. Годится?
– Не совсем. Не понимаю, почему я не могу остаться дома. Я все равно ничего не пойму в школе, когда мои мысли будут здесь.
В этом был свой резон. Даже в лучшие времена Дебра была не самой блестящей ученицей. Но Лауре нужно было выставить ее из дома. Какой бы рассеянной дочь ни была в школе, лучше ей быть там, чем сидеть дома в ожидании звонка. Кроме того, если Джефф не появится и утро не принесет никаких известий о нем, Лауре придется обратиться за помощью, и создастся действительно неприятная ситуация. При одной мысли об этом Лауру бросило в дрожь.
– Будь добра, принеси газеты.
У Дебры расширились глаза.
– Ты думаешь, может быть, что-нибудь в «Сане»?
– Нет, просто хочу узнать, что делается в мире.
В заголовках об экономическом спаде и напряженности в районе Персидского залива Лауре виделась какая-то противоестественная обыденность.
– Дождь идет.
– Уже перестал. Принеси газеты, малышка. Пожалуйста.
Не дожидаясь ответа, Лаура открыла нижний ящик стола и достала миксер. Когда Дебра вернулась с «Уолл-стрит джорнел» под мышкой и раскрытой «Сан» в руках, Лаура энергично взбивала деревянной ложкой тесто для вафель. Она вылила порцию в раскаленную вафельницу, и шипение теста заглушило шелест газетных страниц. Вафли были готовы как раз к тому моменту, когда Дебра отложила газету в сторону.
– Ничего, – с отвращением промолвила она. – Где он?
Лаура вилкой выложила вафли на тарелку.
– Не знаю.
– Что с ним случилось?
– Хочешь, я взобью сливки?
– Нет! Я не буду есть, мама.
