— Ну, что, сэръ, — сказалъ Пепсъ звучнымъ, басистымъ голосомъ, — поправилась ли сколько-нибудь ваша любезная леди при вашемъ присутствіи?
— Ободрилась ли она? — прибавилъ домовой врачъ и въ то же время наклонился къ знаменитому акушеру, какъ-будто хот?лъ сказать: 'извините, что я вм?шиваюсь въ разговоръ, но случай этотъ важный'.
М-ръ Домби совершенно потерялся отъ такихъ вопросовъ! Онъ почти вовсе не думалъ о больной и теперь не зналъ, что отв?чать. Опомнившись, онъ проговорилъ, что докторъ Пепсъ доставитъ ему большое удовольствіе, если потрудится взойти наверхъ.
— Ахъ, Боже мой! — сказалъ Паркеръ Пепсъ. — Мы не можемъ больше отъ васъ скрывать, что ея св?тлость герцогиня — прошу извинить: я перем?шиваю имена, — я хот?лъ сказать, что ваша любезная леди чувствуетъ чрезм?рную слабость и во всемъ ея организм? зам?тно всеобщее отсутствіе эластичности, a это такой признакъ, котораго мы…
— Не хот?ли бы вид?ть, — перебилъ домовый врачъ, почтительно наклонивъ голову.
— Именно такъ, — сказалъ Паркеръ Пепсъ, — этого признака мы не хот?ли бы вид?ть. По всему зам?тно, что организмъ леди Кенкеби, — прошу извинить, я хот?лъ сказать организмъ м-съ Домби, — но я всегда перем?шиваю фамиліи паціентовъ.
— Еще бы, при такой огромной практик?! — бормоталъ домовый врачъ. — Мудрено тутъ не см?шивать. Докторъ Паркеръ Пепсъ знаменитый, велик…
— Очень вамъ благодаренъ, — прервалъ докторъ. — Такъ я хот?лъ зам?тить, что организмъ нашей паціентки выдержалъ такое потрясеніе, отъ котораго, быть можетъ, она освободится; но для зтого необходимо съ ея стороны болыіюе, кр?пкое и…
— Могучее, — добавилъ домовый врачъ.
— Именно такъ, — продолжалъ докторъ, — и могучее усиліе. М-ръ Пилькинсъ, по своему положенію врачебнаго сов?тника въ этомъ дом?, a я ув?ренъ, никто лучше его не можеть выполнить этого назначенія
— Охъ! — пробормоталъ домовый врачъ. — Удостоиться такой похвалы отъ знаменитаго придворнаго доктора Паркера Пепса!
— Вы слишкомъ добры, — возразилъ Паркеръ Пепсъ. — М-ръ Пилькинсъ, говорю я, по своему положенію домашняго врача, очень хорошо знаетъ организмъ паціентки въ ея нормальномъ состояніи, — a такое знакомство весьма важно въ настоящемь случа?. Мы оба теперь такого мн?нія, что натура должна сд?лать могучее усиліе, и если, сверхъ чаянія, наша интересная паціентка графиня Домби, — прошу извинить, — если м-съ Домби не…
— Не въ состояніи будетъ, — перебилъ домовый врачъ.
— Именно такъ. Если м-сь Домби не выдержитъ этого усилія, то въ такомъ случа? можеть произойти опасный, очень опасный кризисъ, и посл?дствія его будутъ гибельны.
Н?сколько секундъ эскулапы не говорили ни слова, опустивъ глаза въ землю. Потомъ, по н?мому движенію доктора Пепса, они пошли на верхъ. Домовый врачъ почтительно отворялъ двери передъ знаменитымъ собратомъ.
Мы будемъ несправедливы къ м-ру Домби, если скажемъ, что мн?ніе врачей не произвело на него никакого вліянія. Правда, онъ былъ вовсе не такой челов?къ, чтобы могъ когда-либо и отчего бы то ни было испытывать сильныя ощущенія; но если бы — чего Боже избави! — жена его вдругъ захворала и умерла, н?тъ сомн?нія, м-ръ Домби былъ бы очень огорченъ: тогда бы онъ почувствовалъ, что въ его хозяйств? недостаетъ одной изъ самыхъ драгоц?нныхъ мебелей, и потеря ея была бы для него крайне чувствительна. Но само собою разум?ется, печаль его была бы холодная, спокойная джентльменская.
Между т?мъ, какъ м-ръ Домби разсуждалъ объ этомъ предмет?, размышленія его были прерваны посп?шной ходьбой и шумомъ платья на л?стниц?. Вдругь вб?жала въ комнату женщина бол?е ч?мъ солидныхъ л?тъ, но перетянутая въ ниточку и од?тая по посл?дней мод?, какъ молодая дама въ полномъ расцв?т? юности и красоты. Лицо ея и вся фигура обличали сильное волненіе. Она стремительно бросилась къ нему на шею и сказала трогательнымъ голосомъ:
— Павелъ, милый мой Павелъ! В?дь онъ настоящій Домби!
— Что-жъ тутъ мудренаго? — возразилъ братъ, — м-ръ Домби былъ братъ вб?жавшей лэди. — Фамильное сходство должно быть. Но отчего ты такъ встревожена, Луиза?
— Охъ, я знаю, что это глупо, — отв?чала Луиза, усаживаясь на стулъ и вынимая платокъ изъ ридикюля, — но онъ настоящій вылитый Домби. Въ жизнь я не видала такого сходства.
— Но въ какомъ положеніи Фанни? — сказалъ м-ръ Домби. — Съ нею что д?лается?
— Ничего, милый Павелъ, — отв?чала Луиза, — р?шительно ничего, пов?рь мн?, такъ-таки иросто ничего. Небольшое изнуреніе, истощеніе силъ, но ничего такого, что я вытерп?ла съ моимъ Жоржемъ или Фридерикомъ. Стоитъ ей немножко потерп?ть, — вотъ и все. О, если бы Фанни была Домби! Но я не сомн?ваюсь и даже ув?рена, что она сд?лаетъ это усиліе, котораго отъ нея требуютъ: в?дь она знаетъ, какъ это необходимо. — Ахъ, милый Павелъ, я вся взволнована, и дрожь проняла меня съ ногъ до головы: это глупо, очень глупо; но что д?лать? Ужъ я такъ создана. Вели мн?, пожалуйста, дать рюмку вина и перекусить что-нибудь. Я думала, что совс?мъ упаду на л?стниц?, когда выб?жала отъ Фанни и посмотр?ла на нашего крошечнаго п?вунчика.
За этими словами, вызванными жив?йшимъ воспоминаніемъ о ребенк?, послышалась скромная походка, и кто-то слегка постучался въ дверь.
— М-съ Чиккъ, — проговорилъ ласковый женскій голосъ, — какъ вы себя чувствуете, моя милая?
— Любезный Павелъ, — тихонько сказала Луиза, вставая со стула, — это миссъ Токсъ, прекрасная, преинтересная д?вица: мн? никогда бы не быть безъ нея зд?сь! Миссъ Токсъ, рекомендую вамъ — братъ мой, м-ръ Домби; Павелъ, милый Павелъ, — рекомендую: моя искренняя пріятельница, мой лучшій другъ — миссъ Токсъ.
Отрекомендованная интересная д?вица была длинная, сухощавая фигура съ такимъ увядшимъ лицомъ, какъ-будто щеки ея были когда-то натерты линючей краской, и эта краска мгновенно сб?жала отъ д?йствія воды и солнечныхъ лучей. Зато ее можно было назвать настоящей розой учтивости и добродушія. Отъ продолжительной привычки вслушиваться во все, что при ней говорили, и внимательно всматриваться въ физіономію собес?дниковъ, какъ-будто было y ней нам?реніе неизгладимо запечатл?ть въ душ? ихъ портреты, голова ея совершенно склонилась на одну сторону. Ея руки получили судорожную привычку подниматься сами собою въ знакъ невольнаго удивленія; въ глазахъ постоянно отражалось это же чувство. Голосъ ея былъ самый н?жный и вкрадчивый; на самой переносиц? ус?лась y нея небольшая шишка, и огромный орлиный носъ ея, по этой причин?, никогда не вздергивался кверху.
Миссъ Токсъ од?валась богато и даже по мод?, но въ ея плать? всегда зам?тна была какая-то скудость и оборванность. На шляпк? или чепчик? y ней всегда красовались разнокалиберные цв?точки, и волосы иной разъ убирались странными букетами. Любопытные глаза зам?чали также, что на ея воротникахъ, манжетахъ, косынкахъ и вообще на всемъ, гд? долженъ быть узелъ, два конца никогда не сходились вм?ст? какъ сл?дуетъ, a торчали какъ-то страннымъ образомъ. Зимой носила она разные м?ховые наряды, налантины, боа, муфты; но все это никогда не приглаживалось, и м?хъ по обыкновенію таращился въ разныя стороны. Она любила носить маленькіе кошельки съ замочками, стр?лявшими на подобіе пистолетовъ всякій разъ, когда она ихъ запирала или когда они запирались сами собою; эти и другія подобныя принадлежности въ ея костюм? сод?йствовали къ распространенію мн?нія, что миссъ Токсъ дама независимая во вс?хъ отношеніяхъ, и такое мн?ніе она при всякомъ случа? старалась обратить въ свою пользу. Ея мелкая, жеманная походка была также очень для нея выгодна: она разд?ляла обыкновенный шагъ на дв? или на три части, и это, какъ думали, происходило оттого, что миссъ Токсъ привыкла изъ каждой вещи д?лать возможно большее употребленіе.
— Ув?ряю васъ, — сказала миссъ Токсъ, — я всегда считала за величайшую честь быть представленной м-ру Домби; но, признаюсь, никакъ не думала удостоиться такой чести въ эту минуту. Любезная, милая м-съ Чиккъ… или ужъ позвольте назвать васъ просто Луизой.
М-съ Чиккъ кр?пко пожала руку миссъ Токсъ, поставила рюмку вина, отерла слезу и трогательнымъ голосомъ произнесла: — благодарю, благодарю васъ!
— Милая Луиза, — продолжала миссъ Токсъ, — дорогой мой, неоц?ненный другъ, какъ вы себя чувствуете?
