первую очередь был направлен для рассмотрения в государственный департамент охраны окружающей среды, который заинтересован в сохранении первозданности не только природы, но и исконных промыслов. Мы будем позиционировать «Парируа» как анклав нетронутости. Полагаю, именно это и должно привлечь в перспективе поселенцев. Девственные леса и необработанные земли, посреди которых будут отстроены стилизованные под старину особняки, станут нашей визитной карточкой.
— А что насчет коммуникаций? — спросила Гизелла.
— Если кто-то из владельцев домов пожелает иметь все достижения прогресса, для этого будут созданы условия. Те же из них, кто изъявит желание изолироваться от внешнего мира, легко смогут этого достичь.
— Когда ты планируешь сдать первые особняки?
— Когда эти самые особняки будут готовы, — неопределенно ответил Роман, по-прежнему внимательно присматриваясь к Гизелле. — Я до сих пор не знаю твоего мнения, — сказал он.
— Я полностью поддерживаю идею возрождения «Парируа». Однако у меня нет уверенности, что твой план окажется столь эффективным, как ты мне это сейчас расписываешь, — сдержанно высказалась молодая фермерша.
— Поверь, план сработает. Над его созданием трудились квалифицированные специалисты, — заверил ее принц.
— Я только порадуюсь, если он воплотится, — отозвалась Гизелла.
— На этом можно было бы пожать друг другу руки. Но я так и не услышал ответа. Согласна ли ты принимать участие в претворении этих планов?
Гизелла не торопилась. Сомнения были слишком значительными, чтобы ответить тотчас. После продолжительного молчания она вяло протянула ладонь.
Роман привлек ее за руку к себе и шепотом сообщил:
— Я заказал столик на вечер в ресторане на побережье. Если через час ты будешь готова, отправимся туда на моем вертолете… скрепить уговор.
— Скрепить уговор? — настороженно переспросила она.
Роман утвердительно покивал в ответ.
— Я полагаю, вполне достаточно рукопожатия, — сказала Гизелла.
— Надеялся выйти с тобой в свет. Ты знаешь всех в округе. Я никогда не проводил различий между деловыми и дружескими связями. Хотелось бы освоиться здесь поскорее с твоей помощью. Заодно узнать твое мнение относительно влиятельных соседей.
— Ясно, — проговорила она.
— Понимай это как часть своей работы. Расчисть мне пути к успеху. Я умею эффективно использовать достоверную информацию. Теперь, когда наши интересы сходятся… Уверен, вокруг живет множество твоих родственников.
— Очень дальних… очень щепетильных… Не знаю, как у вас в Европе, но мы, новозеландцы, с большой настороженностью относимся к хватким чужакам и в то же время не приемлем кумовство.
— Я это учту, — иронически ответил принц на ее предостережение. — Но как же тогда вы, новозеландцы, делаете ваши дела? — осведомился он. — Неужели никогда не обращаетесь друг к другу за помощью, не пользуетесь кровными узами?
— За других не скажу, но лично я всегда рассчитывала только на свои силы и на добрую волю своих служащих.
— Ты меня восхищаешь и шокируешь в один и тот же миг, Гизелла. Не знаю, какое мнение у тебя сложилось, но я не людоед, не коррупционер, не ловкач. Однако не считаю нужным упускать благоприятные возможности. Масштаб дела обязывает руководствоваться соображениями выгоды и эффективности. Я всякий раз, начиная новое дело, беру на себя огромную ответственность за судьбу предприятия и людей, которые дают свое согласие работать на меня. Я знаю, что ты предана «Парируа», и намерен воспользоваться этим обстоятельством. Но в то же самое время готов гарантировать тебе серьезную отдачу. Ты не пожалеешь о том, что согласилась сотрудничать со мной. А что до наших прежних отношений, то, если ты желаешь оставить их позади, я могу быть тебе другом. И этот ужин будет сугубо деловым.
— Хорошо. Это именно то, что я хотела услышать, — отозвалась Гизелла.
— Мы подробно обсудим предстоящие дела за ужином, выпьем кофе, и я заброшу тебя домой по дороге в Окленд.
— Согласна, — ответила она.
Роман Магнати удовлетворенно улыбнулся и многозначительно посмотрел на нее.
Ни пышных нарядов, ни драгоценностей не было у Гизеллы, чтобы предстать перед богатейшими представителями местных фермерских семейств. Более десяти лет ее единственным нарядом были джинсы и всевозможные футболки, толстовки, куртки, в которых она с раннего утра до позднего вечера трудилась в поле. Она не испытывала потребности пополнить свой гардероб новинками, не страдала от недостатка в нем ультрамодных вещей. В числе ее приоритетов стильные штучки не значились вовсе, хотя она всегда ценила добротные вещи и разбиралась в них.
Однако с тех пор, как в числе ее знакомых появился его высочество принц, Гизелла стала остро переживать то обстоятельство, что из всей одежды, за долгие годы скопившейся в ее гардеробе, нельзя составить действительно элегантный ансамбль. И вопрос украшения себя мог решиться только браслетом из огненных бриллиантов, потому что других стоящих украшений у девушки никогда не было.
Гизелла решилась на то, чтобы надеть этот браслет на ужин с Романом Магнати, полагая, что этим сделает своему спутнику приятное. Но не преминула добавить, демонстрируя его на своем тонком запястье:
— Это твое.
— Нет, — тотчас возразил Роман, — браслет твой. Я подарил его тебе. Теперь он твоя собственность.
— Плата за секс… Знаешь, мне это не льстит, — заявила она, поморщившись.
— Я преподнес его тебе, потому что он тебя красит. И сделал это отнюдь не для того, чтобы купить твое расположение, — категорически проговорил принц.
— Полагаю, чтобы устранить двойственность истолкования, имеет смысл продать эту вещицу на благотворительном аукционе.
Роман напряженно всмотрелся в Гизеллу. Он увидел, что она полна решимости. Не желая выказывать своей обиды, он протянул руку, сказав:
— Отлично, я займусь этим.
Гизелла удивилась такой готовности. Попыталась расстегнуть браслет, но замешкалась с замочком.
Роман поспешил помочь ей в этом.
— Я знаю людей, которые регулярно устраивают всевозможные благотворительные акции, — деловито сообщил он. — Быть может, у тебя есть конкретные пожелания относительно того, куда должны пойти деньги, вырученные от его продажи? — дипломатично осведомился балканский принц.
— Нет, оставляю это на твое усмотрение, — отозвалась Гизелла.
— Только ведь и у этой медали есть другая сторона, — отметил он.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она.
— Так же как ты заподозрила меня в желании задобрить тебя браслетом, и другие люди могут заподозрить тебя в намерении купить репутацию благотворителя таким щедрым подарком.
— Эта вещь настолько дорога? — уточнила Гизелла, изумленная его ремаркой.
— А ты как думаешь? Редчайшие бриллианты!
Не в состоянии скрыть сожаления, она раздумчиво посмотрела на браслет, который был уже в руках у дарителя, и постаралась прикинуть его стоимость, раздумывая, могла бы она продажей этой вещи вернуть «Парируа» или нет…
— Вертолет ждет, — сказал Роман, чем вывел ее из задумчивости. — Мы можем идти?
Она видела, как он убрал роскошный браслет во внутренний карман пиджака.
Роман пристально смотрел на нее, ожидая ответа. Он отмечал все происходящие изменения в ее
