– Чего это ты так раскипятился за Америку?
– Там живет мой сын и моя любимая женщина! – резонно пояснил Савелий. – И я беспокоюсь о том, чтобы с ними ничего не случилось, и чтобы мой сын вырос честным и справедливым человеком!
– Скажи откровенно, приятель, ты себе никогда не задавал вопрос, что для тебя важнее: их спокойствие и безопасность или собственное желание участвовать в процессе воспитания сына? – спросил в лоб Богомолов.
– Это нечестно! – Савелий встал с дивана. – Тем не менее, я отвечу так, как думаю: конечно же, их спокойствие и безопасность! – твердо сказал он.
– Вот видишь! – генерал развел руками. – Я уверен, придет то время, когда ты сможешь, нисколько не боясь за них, прийти к своим дорогим и любимым – Савушке и Джулии, – раскинуть руки в стороны, обнять их, прижать к своей груди и с волнением произнести: «Здравствуйте, мои дорогие, я пришел к вам, и больше мы никогда не расстанемся!»
Савелий столь реально представил сказанное Богомоловым, что мечтательно прикрыл глаза и улыбнулся.
В этот момент зазвонил телефон. Трубку взял хозяин кабинета:
– Слушаю, Богомолов, – узнав, кто звонит, генерал включил громкую связь.
– Сергей еще у вас? – в голосе Сковаленко слышалась явная растерянность.
– Да, Остап Никитович, здесь. Передать ему трубку?
– Лучше включите громкую связь: мне хочется, чтобы вы оба участвовали в разговоре.
– Готово, Остап Никитович.
– Уж не знаю как, как вы, Сережа, предвидели, убийство действительно случилось! И произошло оно именно в кабинете полковника Лымарева, однако… – генерал Сковаленко огорченно вздохнул.
– Вы хотите сказать, что произошло двойное убийство, – спокойно договорил за него Савелий.
– Вот именно, двойное, черт бы их побрал!
– Кто убит?
– Полковник Лымарев и бывший его заместитель – майор Жиганов!
– Кто третий?
– Я же говорил о двух убийствах, – генерал Сковаленко совсем растерялся. – Неужели есть и третий?
– Я не о третьем трупе говорю, а о том, кто стрелял последним! – пояснил Савелий.
– Последним стрелял Лымарев.
– Как Лымарев? – на этот раз удивляться пришлось Савелию.
В кабинет к полковнику пришли двое: майор Жиганов и его заместитель – лейтенант Суходолов. Едва переступив порог кабинета и закрыв за собой дверь, Жиганов выхватил пистолет и дважды выстрелил в полковника, но перед тем, как умереть, полковник Лымарев выстрелил в ответ и попал майору точно в сердце.
– А куда попал Жиганов? – спросил Савелий.
– Одна пуля пробила грудь, вторая – голову, – ответил Сковаленко, прошелестев бумагами.
Савелий быстро переглянулся с Богомоловым.
– Отлично стреляют покойнички! – ехидно усмехнулся Савелий. – С пулей в голове полковник умудрился еще и засандалить своему обидчику прямо в сердце!
– Действительно, – уныло выдохнул Сковаленко, – я как-то не обратил на это внимания.
– А что говорит Суходолов?
– Говорит, что все произошло столь быстро, что он даже не успел ничего понять.
– А самого Суходолова обыскали?
– Конечно.
– Как быстро после выстрелов в кабинет вошли другие?
– Практически сразу: в приемной сидели еще двое сотрудников с Петровки.
– Кто они? – быстро спросил Савелий.
– Лейтенант Карнаухов и лейтенант Докукин…
– Отлично! – недовольно скривился Савелий. – Советую как можно быстрее послать своих сотрудников, которым вы доверяете, на Петровку, в кабинет майора Жиганова, и пусть они заглянут в его сейф.
– Уже!
– Что уже?
– Мои люди побывали в его кабинете…
– И что?
– Ничего.
– Как ничего? Вы хотите сказать, что в его сейфе ничего не обнаружили? – снова вскочил с дивана Савелий.
– Почему? Я этого не говорил! Были разные служебные бумаги, но что вы имели в виду?
Савелий взглянул на Богомолова и кивнул в сторону папки, которую вручил ранее.
– Нет, уже ничего… Хотите еще один совет?
– Конечно!
– Нас никто не слушает?
– Абсолютно уверен, что в разговоре участвуют только трое: я и вы с Константином Ивановичем, – уверенно ответил генерал Сковаленко.
Савелий вопросительно взглянул на Богомолова, и в ответ генерал согласно кивнул: действуй, мол!
– Прикажите незамедлительно арестовать всех сотрудников отдела, которым ранее руководил Лымарев, а потом майор Жиганов! – решительно предложил Савелий.
– Но с какой стати?
– Как преступную банду, много лет существующую под крышей Петровки, на совести которой десятки убийств ни в чем не повинных граждан, сотни людей, лишившихся свободы по сфальсифицированным этой группой доказательствам, десятки фирм, которые они подмяли под себя с помощью коррупции, угроз, обмана и даже убийств, – перечислял Савелий преступления, в которых «оборотни» в погонах были виновны.
– Но как… – генерал хотел спросить, но его перебил Савелий:
– Все документы, необходимые для доказательства вины этой банды, вы найдете в тайнике погибшего майора Жиганова, о тайнике вы узнаете из его собственного признания, записанного лично мною, кроме того, узнаете и о тайных счетах каждого из членов банды, признания в совершенных убийствах и тому подобное… Все это вы можете получить у Константина Ивановича, если, конечно, он захочет все это передать вашей следственной группе, – Савелий замолчал и взглянул на Богомолова.
В твоем окружении, Остап Никитович, появились червячки, которых нужно вытравить, а потому, товарищ генерал, давайте действовать аккуратно и каждый документ, находящийся у меня, будем использовать со всей осторожностью, тщательно все анализируя, но только вдвоем, пока не выявим все сорняки, – предложил Богомолов.
– Я полностью «за»! – поддержал Сковаленко. – Но может, вы мне намекнете о своих догадках?
Богомолов кивнул Савелию ответить:
– Остап Никитович, пока у нас нет четкой уверенности в вине какого-то конкретного человека, но я могу вам посоветовать, с чего начать проверку… Проверьте каждого сотрудника из своего ближайшего окружения, кто из них больше всего общался с полковником Лымаревым и майором Жигановым, – ответил Говорков. – Я уверен, что именно среди них и обнаружится или обнаружатся те, кто встал на путь предательства своей профессии, своих коллег. Кстати, вы не обратили внимание на тот факт, что во время убийства в приемной Лымарева находились два лейтенанта, которые тоже из группы покойного Жиганова?
– Да?
– Теперь вам понятно, о чем мы говорим?
– Приму к сведению, хотя…
– Поверьте, Остап Никитович, я первым порадуюсь, если таковых предателей не окажется в вашем ближнем окружении, – со всей твердостью проговорил Савелий. – Кстати, вы ничего не сказали о наших
