— Мы? — удивленно переспросил Савелий.
— А как же?! Богомолов ждет нас у себя уже завтра в десять утра.
— Ничего себе темпы! — присвистнул Савелий.
— Да, пашем по полной программе.
— Где готовитесь?
— На тренировочной базе ФСБ.
— Разумно ли? — нахмурился Савелий.
— Ты об утечке? Все нормально: распоряжением руководства ФСБ база закрыта для «реконструкции и установки современного оборудования для тренинга». Там такие примочки! «Дорожка смеха» Четвертого управления — детская забава по сравнению с ними.
— Не преувеличиваешь? — усмехнулся Савелий. — Как никак, а там действительно жизнью рисковали.
— Здесь тоже не хухры-мухры, — заверил Воронов. — Жизнью не жизнью, а здоровьем своим рискуешь наверняка.
— Интересно будет взглянуть.
— Так, значит, ты согласен?
— В каком смысле? — не понял Савелий.
— Вливаешься в нашу группу?
— Не суетись, братишка! Дай оклематься малость, — рассмеялся Савелий. — Да и втемную, как ты знаешь, я играть не люблю.
— Говоров словно в воду глядел, — вздохнул Воронов.
— О чем ты?
— Он был уверен, что ты сам влезешь в это дело.
— Я пока ничего не сказал, — тут же возразил Савелий.
— Вот именно: ПОКА.
— Собственно говоря, а ты как думал? Мой единственный братишка отправляется в самое пекло, а я, значит, штаны буду здесь протирать? — взволнованно воскликнул Савелий.
Конечно же, он порядком устал воевать: хотелось махнуть на все рукой и отправиться куда-нибудь на море, на пляже бездумно поваляться, но, с другой стороны, он прекрасно понимал, что стоит этим мечтам об отдыхе воплотиться в жизнь, через пару-тройку дней ему все настолько надоест, что он будет готов ринуться хоть дьяволу в пасть, лишь бы начать что-нибудь делать.
— Как у тебя с Розочкой? — спросил Воронов.
— В каком смысле «как»? — насупился Савелий: вопрос застал его врасплох.
— Ты прекрасно понял, что я имею в виду.
— Я сумел сдержаться, если ты об этом, — серьезно ответил Савелий.
— Собственно говоря, я не о том, — смутился Воронов.
— А я о том! — отрезал Савелий. Он помолчал несколько минут, потом тихо добавил: — Расставаться было тяжело… Обоим. Можешь мне поверить.
— Настолько все серьезно?
Савелий тяжело вздохнул и молча кивнул.
— Может быть, и хорошо, что вы сейчас расстались, — задумчиво проговорил Воронов, скорее убеждая самого себя.
Они долго молчали, каждый думал о своем. Только когда добрались до центра, Савелий спросил:
— Куда мы едем?
— Как куда? К нам.
— Не сердись, братишка, но мне хочется сейчас побыть одному, — поморщился Савелий.
— Ну вот, здрасте вам, — обиделся Воронов. — Да меня Лана на порог без тебя не пустит! Как ты вчера позвонил, так с того момента она у плиты и суетится: жарит, варит, парит, пельмени шлепает будто на целую роту… Мне кажется, ты не подумав ляпнул. — Он перехватил взгляд Савелия и с сочувствием в голосе заметил: — Знаешь, парень, я, конечно, понимаю твое состояние, а вот как объяснить ей? Это ведь женщина! Давай так: приедем, махнем по рюмашке-другой, ты отдашь должное ее хлопотам, потом сошлешься на усталость, акклиматизацию и свалишь потихоньку, благо машину к нам прикрепили на сутки… Как тебе мое предложение?
— Извини, братишка, мне кажется, я слишком увлекся своей персоной,
— смутился Савелий. Ему действительно стало неловко, он тут же попытался исправить ошибку и весело воскликнул: — Конечно же, поехали к тебе! — Савелий почему-то подумал, что неплохо было бы принять хотя бы душ и переодеться…
Когда они остановились перед домом, Воронов молча взглянул на Савелия, чуть заметно кивнув в сторону водителя.
— Насколько мне не изменяет память, тебя зовут Александром, верно?
— обратился к нему Савелий.
— Так точно! — бодро ответил тот.
— Значит, так, Александр… — Савелий повернулся к Воронову. — Слушай, братишка, лежачее место у вас найдется?
— Еще какое, просто царское! — обрадовано воскликнул Андрей. — Думаешь, преувеличиваю? Ничего подобного — настоящий восемнадцатый век: Лана в антикварном отхватила.
— Верю-верю, — рассмеялся Савелий. — Вот что, Саша, заедешь к нам в восемь тридцать утра…
— Зачем так рано? — поморщился Воронов.
— Не могу же я в грязной рубашке отправиться на встречу с генералом.
— Ты словно в гости едешь, — обидчиво буркнул Андрей. — Саша, приезжай в девять двадцать пять — в самый раз успеем.
Парень ничего не сказал, но на всякий случай скосил глаза на Говоркова и, когда тот согласно кивнул, невозмутимо бросил:
— Как скажете. В девять двадцать пять — значит, в девять двадцать пять. — И не успели они выйти из машины, так газанул, что жалобно взвизгнули покрышки.
— Во обрадовался! — хмыкнул Савелий.
— А ты как думал! Его, небось, девчонка ждет, а тут пришлось бы всю ночь пахать…
Не успели они подойти к квартире, как дверь широко распахнулась. На пороге их встречала разрумянившаяся, улыбающаяся Лана. Плотно облегающее платье с глубоким вырезом великолепно подчеркивало прекрасную, совсем еще девичью фигуру.
— А если бы это оказались не мы, а грабители? — недовольно заметил Савелий.
— А «глазок» на что? Да и в окно я видела, как вы подъехали. — Она кокетливо подмигнула, и Савелий шутливо вскинул вверх руки.
— Сдаюсь!
— Ну, здравствуй, Савушка, — тихо произнесла Лана, и глаза ее счастливо заблестели.
— Здравствуй, Лана, — ответил он, немного смутившись от того, что не знает, как вести себя с бывшей любовницей.
Выручил Воронов.
— Господи, вы как не родные! — воскликнул он. — Обнимитесь, поцелуйтесь…
— А не приревнуешь? — спросил Савелий.
— Раньше нужно было думать, кого теряешь, — ответил Андрей, и Лана тут же подхватила:
— Вот именно! — Чмокнув по-братски Савелия в щеку, она прижалась на мгновение к его груди, нарочито тяжко вздохнула, потом бросилась Воронову на шею и укоризненно заметила: — Что так долго добирались? Я тут ждужду…
— И не долго совсем, нигде не задерживались ни минутки. Савка даже по «зеленому» коридору прошел, — начал оправдываться Воронов, а в глазах его тоже светилось счастье.
Это была игра двух влюбленных: ОН прекрасно знает, что ОНА шутит, но ему приятно слышать слова, за которыми стоят ее забота, участие и то, что она успела соскучиться. И ей, конечно же, приятно произносить эти слова и слушать в ответ его неуклюжие оправдания. Савелий сразу же заметил их игру и с улыбкой
