может, посоветуешь, куда бедному разведчику податься?
— Я скажу Вите, он отвезет тебя в ночной клуб «Грибоедов» — забавное такое местечко. Там, кстати, Гриша часто по ночам торчит. Ну, ты сам все увидишь и поймешь…
Они вышли к машине. Через несколько минут шофер остановил «БМВ» у охраняемого милиционерами жилого дома. Алена, выходя из машины, легонько поцеловала Савелия в щеку и сказала на прощанье:
— А ты забавный… Не пропадай совсем-то, хорошо? И позвони, если вдруг что-то срочно понадобится. У меня хорошие связи, поможем…
Ночной клуб «Грибоедов» находился, как понял Савелий, совсем недалеко от Московского вокзала: рядом, по Лиговскому проспекту, еще сновали в этот поздний час — было около полуночи — немногочисленные трамваи.
Снаружи клуб был почти незаметен; из-под земли торчал лишь бетонный купол то ли бомбоубежища, то ли бойлерной. Ни обычной яркой вывески у входа, ни веселой толпы у дверей — лишь пара каких-то мрачных субъектов да торчащий снаружи и поэтому одетый во все теплое верзила охранник.
Савелий протиснулся по узкому бетонному коридорчику к железной двери клуба и оказался в выкрашенном яркой, ядовитого цвета краской холле. Внутри толпились какие-то худые, одетые в пестрые одежды молодые люди неопределенного пола. Во всяком случае, Савелий не мог отличить — кто из них парень, а кто девчонка.
Грохотала бешеная музыка: однообразная, с диким ритмом и перепадами тонов. Савелий огляделся. Справа он заметил стойку бара, слева, в маленьком зальчике для танцев, под яркими вспышками конвульсивно дергались любители модной музыки.
Бешеный прошел к стойке, заказал себе бутылку пива и, отыскав местечко, где музыка не так сильно била по барабанным перепонкам, сел и стал наблюдать за происходящим в клубе и его посетителями.
Сидеть ему пришлось совсем недолго. Он даже не успел допить до конца свою небольшую бутылочку. Сначала он заметил какое-то непонятное оживление у стойки: несколько парней вдруг нырнули под прилавок к бармену, в комнатке, где он находился, откуда-то вдруг появилось много народу, кто-то кому-то что-то кричал на ухо, и только после того, как музыка неожиданно прекратилась, Савелий понял, что происходит. Местный ОМОН нагрянул в клуб с облавой.
Наверняка искали наркотики. Савелий мысленно похвалил себя за то, что избавился от героина, купленного им на Некрасовском рынке, — неподалеку от рынка он просто выбросил пакетик в первую попавшуюся урну. Все деньги, которые ему выдал в Москве генерал Богомолов, он тоже, естественно, не таскал с собой. Савелий рассчитывал, что в нынешнее время, когда доллар был в цене, ему вполне хватит даже на роскошный ужин на двоих пятисот долларов; еще триста он взял на непредвиденные расходы, из них сто поменял на рубли — так что деньги у него с собою были.
Крепкие ребята в масках уже выстраивали всех посетителей клуба вдоль стен с поднятыми руками. Слышались чьи-то недовольные возгласы, девчоночьи визгливые голоса и грозные окрики милиционеров.
Савелий вместе с другими стоял у стены, когда к нему подошли двое омоновцев и предложили добровольно предъявить наркотики.
— Не употребляю, — сказал Савелий, — только пиво и водку. А это, кажется, законом не запрещается…
— Смотри какой разговорчивый… — хмыкнул один из омоновцев, — а ну покажь документы!
Бешеный достал портмоне с паспортом. Омоновцы, увидев там пачку денег, переглянулись между собой. Один из них принялся рассматривать паспорт Савелия, другой начал, обыскивая, похлопывать его по карманам.
— Не употребляешь, значит? — спросил тот, что обыскивал. — А это что? — Он протянул к лицу Савелия зажатые в кулаке две какие-то ампулы.
— Это не мое, — сказал Савелий, начиная заводиться. Все происходящее ему очень не понравилось. «Вот гады: разводят, как пацана», — подумал он.
— Слышь, Витек, ты видел? — обратился омоновец к своему товарищу. — Нет, ты представляешь, я у него из его же кармана достаю два флакона клофелина, а он мне на полном серьезе гонит, что это не его!
— Разберемся, — откликнулся Витек, — давай веди его в автобус.
Бешеного и еще двух явно находившихся под наркотическим кайфом парней потащили к выходу. Савелий решил не форсировать события и попробовать разобраться по-хорошему. Ему вовсе не улыбалось в самом начале своих поисков пустить под откос все дело. Идти на конфликт с ОМОНом означало одно: ему пришлось бы прекратить все свои легальные поиски и залечь на самое дно. Пока, толком не разобравшись в городской обстановке, он этого позволить себе не мог. Да и не хотел: лучше все же жить в гостинице, чем в каком-нибудь притоне у наркоманов.
Ему дали надеть его кожаную куртку и вывели на улицу. Запихнув наркоманов и Савелия в зарешеченный отсек своего автобуса, парни из ОМОНа быстро расселись по свободным сиденьям, и автобус тронулся. Прошло несколько минут, во время которых Савелию оставалось лишь слушать соленые шуточки милиционеров да их громкое веселое ржание.
В отделении вновь прибывших поместили в камеру предварительного задержания. Там больше никого не было. Видимо, у омоновцев они были первым уловом за сегодняшнюю ночь. Затем из КПЗ вывели одного из наркоманов.
— За что тебя задержали? — спросил Савелий у оставшегося с ним в камере парня.
Тот, казалось, не услышал вопроса. Его мутные, глядящие в одну точку глаза ничего не выражали. Савелий махнул на него рукой — какой сейчас от него толк? — но парень неожиданно откликнулся и пьяно буркнул:
— У Костика «черненькую» нашли… а меня за компанию свинтили… говорят, экспертизу будут делать…
Парень произносил слова очень медленно. Наверное, его здорово перло и он даже не понимал, где находится и что с ним происходит.
— Тебя как зовут? — спросил Бешеный.
— Лимоном. А вообще-то я Леня.
— И часто ты в «Грибоедове» бываешь?
— Да… бываю. Когда через день, когда чаще…
— А ОМОН?
— Они еще с позапрошлого года на это место зарубились. Их тогда не пустили облаву сделать, так они два дня дверь в клуб ломали. Теперь вот регулярно наведываются. Опять же Березовского дочку там с героином поймали. Им же надо отчитываться о работе, вот они и лютуют. Сегодня еще тихо было, бывает и похуже — могут избить так, что мало не покажется. Они вон бугаи какие. А ты, мужик, за что?
— Вроде ни за что… — ответил Бешеный.
— Так не бывает… — не поверил Лимон, — их только или наркотики, или деньги интересуют. Если у тебя дури не было, значит, деньги были.
— Деньги были, — подтвердил Савелий.
— Тогда скажи им «гуд бай», больше ты их не увидишь.
Савелий задумался. Сумма была не такая уж и большая, чтобы из-за нее рисковать операцией. По- хорошему надо было бы не возникать по их поводу, а сделать все, чтобы вновь оказаться на воле. Но Бешеного возмущала сама мысль об этом. Дело было не в деньгах, а в самом факте: те, кто призван был охранять закон, самым наглым образом его и нарушали.
Все в конечном счете сводилось к силе — у кого она была, тот, получается, и был прав. Это выглядело как настоящий бандитизм. А бандитов Бешеный не то что не любил, ненавидел лютой ненавистью.
Он, обладающий исключительными возможностями и силой, знал, что правильно применять силу — большая ответственность. Когда у человека нет за душой ничего, кроме желания немедленного личного обогащения, тогда сила становится злом и такой силе обязательно нужно противопоставлять другую силу, с добрым началом. Иначе все, каюк… Дальше — лишь хаос и беспредел.
Бешеный вспомнил, как говорил об этом его Учитель:
— ТВОЯ СИЛА ПРИЗВАНА ВЕРШИТЬ ДОБРО. И ЕСЛИ ТЫ ВИДИШЬ, ЧТО ГДЕ-ТО ЗЛО БЕРЕТ ВЕРХ, ТЫ
