Джонатан поднялся, подошел к столу, стоявшему в углу гостиной и, открыв ящик, вынул из него кусок веревки, к которой с одного конца была прикреплена ржавая петля.
– Перед тем, как сесть на корабль, – продолжал мой зять, – он передал рыбаку эту веревку и попросил, чтобы по возвращении тот вручил ее мистеру Рэшли. Сегодня утром, когда я сидел за завтраком, парень принес мне ее, а также эту записку: «Передайте Онор, что самый слабый из Гренвилей избрал свой собственный путь спасения».
Джонатан протянул мне клочок бумаги.
– Что это значит? – спросил он. – Ты понимаешь?
Довольно долго я не могла произнести ни слова, просто сидела, сжимая записку в руке, а перед глазами у меня стояло черное пепелище, под которым – теперь уже навеки – был погребен вход в туннель. Потом я вспомнила мрачную камеру, похожую на могилу.
– Да, Джонатан, – сказала я наконец. – Кажется, понимаю.
С минуту он смотрел на меня, затем вернулся к столу и убрал веревку обратно в ящик.
– Что ж, слава Богу, все уже позади. И опасности, и тревоги. Больше мы ничего не можем сделать.
– Больше ничего, – отозвалась я.
Он вынул из буфета два бокала, графин и налил вина. Потом протянул один бокал мне.
– Выпей, – сказал он, ласково коснувшись моей руки. – Тебе столько пришлось пережить. – Он взял свой бокал и высоко поднял его, глядя на макет корабля, на котором его отец сражался с Непобедимой Армадой. – Выпьем же за другое судно, тоже «Франсис», и за генерала Его Величества. Дай ему Бог обрести покой и счастье в Голландии.
Молча я отпила и поставила бокал на стол.
– Ты не выпила до конца, – заметил Джонатан. – Это сулит несчастье тому, за кого мы пьем.
Я взяла бокал со стола и подняла вверх – огненно-красное вино заискрилось на свету.
– Ты слышал когда-нибудь слова, которые Бевил Гренвиль написал однажды Джону Трелони?
– Что за слова?
Вновь у меня перед глазами возникла наша компания, собравшаяся в длинной галерее в Менабилли: Ричард у окна, Гартред на кушетке, Дик в дальнем темном углу. Глаза мальчика прикованы к отцу.
– «Для себя же более всего желаю, – медленно начала я, припоминая слова, – обрести честное имя или честную смерть. Я никогда не ставил свою жизнь и покой выше долга, исполняя который предки мои отдали жизнь, и если бы я не последовал их благородному примеру, то недостоин был бы звания, которое ношу».
Я осушила свой бокал до дна и вернула его Джонатану.
– Прекрасные слова, – сказал зять, – а Гренвили – великие люди, и пока будет живо в памяти это имя, мы в Корнуолле будем ими гордиться. Но Бевил все же лучший среди них. Я не могу забыть его мужества в последнем бою.
– Самый слабый из них тоже проявил необычайное мужество.
– Кто же это?
– Всего-навсего мальчик, чье имя никогда не будет внесено в их семейные архивы в Стоу, и чьей могилы мы не найдем на кладбище в Килкгемптоне.
– Ты плачешь. Тяжелое это было время. Наверху для тебя приготовлена постель, попроси Матти, пусть она отнесет тебя. Ну же, веселей. Самое страшное позади. Хуже уже не будет, а лучше – кто знает? Наступит день, когда король вернет себе трон, и Ричард возвратится.
Я взглянула на модель корабля на полочке, потом перевела взгляд за окно, на лазурную гавань, где поднимали паруса рыбацкие суденышки, а в небе кружили шумливые, белокрылые чайки.
– Наступит день, – сказала я, – когда растает снег, когда зазвенит капель, когда придет весна…
ПОСТСКРИПТУМ
В 1824 году мистер Уильям Рэшли из поместья Менабилли, расположенного в приходе Тайвардрет в Корнуолле, затеял кое-какие перестройки в доме: на месте внешнего двора было решено возвести новые кухонные помещения и кладовые. Приглашенный для этого архитектор заметил, что контрфорс, пристроенный к северо-восточному углу здания, не несет никакой нагрузки, и приказал рабочим снести его. Однако, как только были вынуты первые несколько камней, их удивленным взглядам открылась лестница, ведущая вниз к крошечной камере. Здесь они нашли скелет молодого человека, сидящего на табурете рядом с дощатым столом. На скелете сохранилась одежда, какую носили роялисты в период гражданской войны. Когда об этом рассказали мистеру Рэшли, он приказал с почестями похоронить останки на тай-вардретском кладбище. Сам хозяин и его семья были в таком ужасе от находки, что попросили рабочих заложить подземный тайник, с тем, чтобы никто в будущем не смог на него наткнуться. Дом перестроили, рядом с контрфорсом возвели кладовые, и точное местонахождение тайника стало секретом, известным лишь хозяину и архитектору.
Покопавшись в семейных архивах, мистер Рэшли узнал, что во время восстания 1648 года в Менабилли скрывались несколько членов семьи Гренвиль, и он предположил, что один из них спрятался в тайнике, и о нем забыли. В таком виде эта легенда дошла и до наших дней.
НЕСКОЛЬКО СЛОВ О ДАЛЬНЕЙШЕЙ СУДЬБЕ ЛЮДЕЙ, СТАВШИХ ГЕРОЯМИ ЭТОГО РОМАНА
СЭР РИЧАРД ГРЕНВИЛЬ
Генерал Его Величества никогда больше не вернулся в Англию. В Голландии он купил себе дом и поселился там со своей дочерью Элизабет. Он умер в 1659 году, всего года не дожив до Реставрации. За
