Хлестаков посмотрел на Осипа, лежащего на его кровати, на огромные сапоги, которые первые почувствовали на себе пристальный взгляд Хлестакова, как-то заерзали на постели, и только после этого Осип повернулся от стены.
Глаза барина и слуги скрестились, как шпаги, и Осип не торопясь начал сползать с постели.
- Опять валялся на кровати?
Осип, поднимаясь с постели, вдруг упрямо стал отрицать факт лежания на постели.
- Да зачем же бы мне валяться? Не видал я разве кроватей, что ли?
Иван Александрович возмутился. Его принимали за дурака.
- Врешь. Валялся, видишь, вся всклокоченная.
Осип шел напролом, против совершеннейшей очевидности:
- Не знаю я разве, что такое кровать? У меня есть ноги, я и постою.
Хлестаков, сраженный уверенным тоном Осипа, даже сам, собственно, не знал, может быть, Осип действительно не лежал на постели.
Послышался громкий и решительный голос Хлестакова:
- Эй, Осип, ступай туда...
Осип отрицательно мотнул головой и в знак того, что он действительно никуда не пойдет, - сел на стул.
- Хозяин сказал, что больше не даст обедать. Еще, говорит, и к городничему пойду.
Вот тут Иван Александрович не на шутку испугался.
- Мы-де этаких шаромыжников и подлецов видали. Я, говорит, шутить не буду, на съезжую и в тюрьму.
А на дворе съезжей стояла шеренга полицейских. Антон Антонович командующим ходил по фронту и репетировал готовность своего учреждения.
- Приезжий чиновник спрашивает - службой довольны?
Полицейские все разом рявкнули так что прохожие бабы шарахнулись в сторону:
- Всем довольны, ваше благородие.
А городничий продолжал:
- А если спросит, отчего не выстроена церковь, на которую назад тому пять лет была ассигнована сумма?
Полицейские хором, как заученный урок, рявкнули:
- Строилась, да сгорела, ваше высокоблагородие.
Городничий был доволен ответом.
- А то, пожалуй, кто-нибудь, позабывшись, скажет, что она и не начиналась.
Городничий сел ни дрожки с Добчинским и помчался по улице.
Номерной слуга, за которым шел Осип, подлетел к хозяину гостиницы Власу и начал нашептывать ему на ухо, что-то время от времени кивая в сторону стоящего Осипа, сейчас искусно прикинувшегося 'казанской сиротой' и таким тихоней, что и воды не замутит, Влас, глядя на Осипа, мрачнел, откатился от стойки и в сопровождении слуги начал спускаться в преисподнюю - кухню гостиницы, самое страшное место.
Повар, сущий Вельзевул, огромный, лоснящийся, стоял среди пара, дыма и огненных языков, даже хозяин гостиницы Влас, и тот побаивался его и обращался с ним вежливо.
- Тарас Иваныч, сочини бесплатный обед для пятого нумера, что третью неделю живет и денег не платит.
Повар сразу оживился, засучил рукава и начал фантазировать.
НДП. Куриный суп: берутся два стакана мутной воды.
Повар зачерпнул из лохани, где моют грязную посуду, мутную воду.
НДП. Четыре свежих куриных пера.
Поваренок, подручный, выбежал на двор, ловко поймал живую курицу и приволок ее к шефу; Повар выдернул из хвоста четыре пера и сунул их в кастрюлю.
В мутную воду, где плавали куриные перья, щедрая рука повара сыпала неограниченно перца и соли.
В номер пятый забежал Осип и, довольный, кричал:
- Несут обед!
Хлестаков прыгал от радости, как мальчик. Вошел слуга. Накрыл на стол. А хозяин гостиницы Влас, повар и поваренок на цыпочках подошли к открытой двери пятого номера и заглядывали.
Ивану Александровичу наливали куриный суп. Он быстро и жадно начал глотать первую ложку, затем вторую, проглотив третью, остановился недоумение, испуг попеременно отражались на лице Хлестакова.
Иван Александрович кричал слуге:
- Что же это за суп? Я не хочу этого супа! Дайте мне другого!
И когда слуга хотел взять суп, Хлестаков грудью начал его защищать:
- Ну, ну, ну, оставь, дурак.
И снова принялся за суп:
- Боже мой, какой суп! Я думаю, еще ни один человек в мире не едал такого супа.
Хлестаков передал миску Осипу, и сам начал резать жаркое.
Повар и Влас помирали от смеха за дверью.
В трактир вошел, оглядываясь, городничий, за ним Добчинский.
НДП. Весть о приезде городничего вмиг облетела гостиницу.
К номеру пятому под лестницей осторожно подошли городничий и Добчинский. Остановились, не решаясь войти.
Хлестаков в номере притихнул и не дышал. Там было тихо.
Антон Антонович по старой полицейской привычке, этой второй натуре, прежде чем войти, решил сначала обозреть поле будущей деятельности.
Городничий припал к замочной скважине и первое, что он увидел; - это огромную крысу, обманутую тишиной и вылезшую на свет божий из своей норы. Крыса увидела совершенно трясущегося Хлестакова, мотнула своим длинным хвостом и исчезла под полом.
Антон Антонович отпрянул от скважины, он даже побледнел и, незаметно крестясь, шептал:
- Сон в руку.
Иван Александрович ждал каждую минуту появления городничего.
Ручка входной двери завертелась. Хлестаков съежился. Входит городничий. С улицы, да еще и со страху, городничий ничего и никого не видел. Он кашлянул. Хлестаков отмалчивался.
Городничий с протянутыми руками двинулся вперед, неожиданно наткнулся на Хлестакова. Оба вскрикивают, смотрят друг на друга, выпучив глаза. Городничий вытягивается перед Хлестаковым:
- Желаю здравствовать!
Хлестаков от испуга начал икать. Кланяется городничему. Городничий обошел номер, взглянул куда и можно с деловым видом.
- Обязанность моя, как городничего здешнего города, заботиться о том, чтобы приезжающим и всем благородным людям никаких препятствий...
Антон Антонович сбился от такой длинной тирады, что-то хотел продолжать, но не решился, окончательно спутался и, вытянувшись, ждал своей участи.
Иван Александрович, сначала заикаясь, а к концу речи громко, начал говорить:
- Я не виноват... я, право, заплачу... Мне пришлют из деревни...
Около номера пятого столпились все обитатели гостиницы. Ждали редкого развлечения. Все щелки были захвачены. Любопытные, не могущие дотянуться до окна, подсаживали друг друга, чтобы хоть только на одно мгновение увидеть, что делается в номере.
Хлестаков старался всяко оправдаться перед городничим. Он вспомнил суп.
- Суп. Он черт знает что плеснул туда. С чего же я... вот новости...
На последней фразе голос Ивана Александровича окреп, прозвучала нотка уверенности, и в лице появилась строгость.
