– Какая?
– Только небольшая часть поместья, низинные земли, пригодна для выращивания хлопка. Лонгхорны – тысячи животных – свободно бродят по менее плодородной прерии без присмотра. Можно заработать целое состояние, собирая их в стада и перегоняя в Новый Орлеан.
Эмили с новым любопытством смотрела на оживленное лицо Дэвида. Она не могла представить элегантного Дэвида в костюме ковбоя. Таких персонажей ей часто доводилось видеть на улицах Хьюстона, и Дэвид казался ей слишком благородным, чтобы пополнить их ряды. Однако, напомнила она себе, именно этот молодой человек вышвырнул банкира О'Брайена из ее гостиной.
– Но что произойдет после того, как вы продадите всех лонгхорнов? – спросила она.
Дэвид рассмеялся:
– Всех собрать невозможно. Я продолжал бы пасти стадо, может быть, вложил бы деньги в разведение новой породы. Мне также хотелось бы заняться фермерством, то есть когда я построю свой собственный дом.
– Собственный дом? – переспросила Эмили. – Как это чудесно! И когда?
Дэвид пожал плечами, глядя на хижину под красной крышей на берегу.
Эмили решила не настаивать и попросила рассказать о других обитателях Бразос-Бенда.
– Дайте сообразить, – задумался Дэвид, потирая подбородок. – Эвис Жеруар, экономка. И конечно, Мария Рамеро, воспитанница дяди. Как я вам уже говорил, она скоро вернется домой из школы.
Эмили прищурилась, перехватив восхищенный взгляд Дэвида. Что за девушка эта Мария, если при одном упоминании о ней лицо Дэвида светлеет? И отчего он не хочет говорить о причинах ее исключения из школы?
– Ах да, Мария, та девушка, с которой я должна подружиться, – пробормотала Эмили. – Расскажите мне о ней, прошу вас. Каким образом у вашего дяди появилась эта… воспитанница?
– Семь лет назад ее отец пришел на плантацию в поисках работы. Я хорошо помню тот день: Мария выглядела жалко, была одета в лохмотья и ни слова не говорила по-английски. Кажется, ее мать умерла при родах, а потом отец таскал девочку за собой из города в город, он был пьяницей и дебоширом.
– Какая жалость!
– К счастью для Марии и ее отца, это случилось, когда еще была жива Оливия. Жена моего дяди вспомнила, что этот человек когда-то работал на ее семью в Хемпстеде и обладал особым даром общения с животными. Она уговорила моего дядю нанять Рамеро и поручить ему конюшню. Увы, этот человек через год исчез, бросив Марию. Конечно, после этого мы взяли девочку в свой дом, а вскоре услышали, что ее отца зарезали в одном из борделей Хьюстона.
– Как это ужасно для Марии! Но со стороны вашей семьи очень благородно было принять ее в дом.
– Да, – кивнул Дэвид. – В другом месте ее бы не приняли. Я хочу сказать, что другие семьи в округе ее бы, без сомнения, выгнали. Вы ведь знаете о глубоко укоренившейся ненависти между техасцами и мексиканцами.
На лице Эмили промелькнуло выражение боли:
– Мексиканцы действительно убили моего отца, хотя я бы никогда не стала винить за это Марию. Собственно говоря, я о таких вещах никогда и не думала. В Хьюстоне живет не так много мексиканцев.
Дэвид грустно рассмеялся:
– Вы не спрашивали себя почему? Эта проблема родилась десятки лет назад, когда белые начали колонизировать штат, который прежде очень долго принадлежал мексиканцам и индейцам. После войны мстительные техасцы преследовали мексиканцев, сгоняли с их земель, даже хладнокровно убивали. Но только не мой дядя. Ведь он многое повидал в Сан-Хасинто.
Эмили знала об ужасной бойне, которую устроили мексиканским солдатам во время битвы в Сан- Хасинто, и не имела желания выслушивать подробности.
– По крайней мере ваш дядя принял Марию. Это свидетельствует в его пользу. Кстати, когда эта девушка вернется домой? Вы поедете за ней в Накогдочес?
Дэвид покачал головой:
– Слава Богу, начальница, миссис Фергюсон, организовала для Марии сопровождение. Она едет в компании пастора и его жены, которые переезжают в Хьюстон. Они втроем отправятся в дорогу на следующей неделе, и Мария будет дома к концу месяца. Я знаю, вы с ней прекрасно поладите. Разница в возрасте между вами не так уж велика, а Мария такая… красивая.
Слушая Дэвида, Эмили ощущала все большую неловкость. Неужели между ним и Марией и правда что- то есть? Без сомнения, он очень предан этой юной леди. Не намерен ли Дэвид жениться на ней?
– Я с нетерпением жду встречи с Марией, – пробормотала Эмили. – Скоро ли мы приедем на плантацию?
Дэвид посмотрел на береговую линию, вдоль которой росли начинающие покрываться листьями платаны.
– Если повезет, через полчаса. Мы уже плывем мимо земель плантации.
Воцарилось молчание, прерываемое лишь пением птиц и мерным, успокаивающим плеском колес идущего против течения парохода. Эмили страстно надеялась, что ее внешность, ее манеры понравятся дяде Дэвида и Марии. Она мысленно представила себе большое зеркало, в котором отражается молодая пара на верхней палубе белого парохода. Молодой человек красив, его светлые волосы искрятся на солнце. Рядом с ним стоит молодая женщина в своем лучшем платье.
Эмили твердо решила, что пора получше узнать Дэвида Эшленда. И она попросила рассказать о его обязанностях на плантации.
