– Ну знаешь, – проговорил наконец Коннор, с нескрываемой тревогой поглядывая на братьев.
– Девяносто дней? Исключено. – Предложение брата, казалось, шокировало Эйдана.
– Речь идет только о трех месяцах, – подчеркнул Лайам, лукаво улыбаясь. – Что, непосильная задача? Вот я дал воздержание на всю жизнь.
Эйдан содрогнулся.
– Сумасшествие какое-то! – покачал головой Коннор.
– А в чем, собственно, проблема? – встрепенулся Лайам. – Боитесь попробовать?
– А кому, черт побери, захочется такое пробовать? – спросил Эйдан.
– Три месяца без секса? Невозможно. – Брайан пристально посмотрел на Лайама.
– Наверное, ты прав, – кивнул старший брат с улыбкой, принимаясь за следующую порцию пива. – Вы бы все равно не выдержали. Женщины так и вьются вокруг вас с самой средней школы. На три месяца вас не хватит.
– Мы не говорили, что нам это не под силу, – проворчал Коннор.
– Но и не дали согласия, – заметил Эйдан, в панике переведя взгляд с одного брата на другого.
– Разумеется. Я понимаю, – отозвался Лайам. – Ваши слова подтверждают истину о том, что священник тверже любого из солдат морской пехоты.
Ну уж с таким утверждением близнецы смириться не могли, и всего через несколько секунд братья ударили по рукам. Тройняшки приняли самый серьезный вызов в своей жизни.
Как брат подбил их на такое необычное пари, Брайан не мог понять даже потом. Но ему стало совершенно ясно, что Лайам ошибся с выбором профессии. Ему бы стать продавцом машин, а не священником.
– Итак, никакого секса в течение девяноста дней, – подытожил Брайан, переглядываясь с братьями. Двое других близнецов Райли радовались не больше его. Но разрази его гром, если он видел достойный выход из положения, при котором они трое не выглядели бы слабаками. – Проигравший лишается своей доли.
– А если вы все проиграете, – весело уточнил Лайам, – у моей церкви появятся деньги на новую крышу.
– Мы не проиграем, – заверил его Брайан. – Райли не сдаются без боя.
– Рад слышать, – сказал Лайам. – Осталось обсудить наказание проигравшему.
– Какое еще наказание? – Брайан настороженно взглянул на старшего брата.
Лайам улыбнулся.
– Ты это все заранее продумал, да? – догадался Коннор.
– Скажем так: я немного размышлял об этом.
– Самую малость, конечно, – насмешливо проговорил Эйдан.
Лайам кивнул.
– Церкви действительно нужна новая крыша, не забывайте.
– Ага. – Брайан внимательно посмотрел на брата. – Но признайся, дело ведь не только в крыше. Ты хочешь помучить нас.
– Немного воздержания еще никому не навредило! – протянул Лайам, криво усмехаясь. – Ведь я старший. Учить вас – моя обязанность.
– И тебе это всегда отлично удавалось, – пробормотал Коннор.
– Спасибо. Итак, – проговорил Лайам, довольный собой, – перейдем к штрафу. Этой придумкой, кстати, я особенно горжусь. Помните, в прошлом году капитан Галлахер проиграл Эйдану партию в гольф?
Сладостные воспоминания заставили Эйдана улыбнуться, но Брайан тотчас сообразил, к чему клонит Лайам.
– Исключено.
– Галлахер так хорошо смотрелся в своем наряде! Полагаю, ребята, это как раз для вас. Проигравшим придется нацепить на себя лифчики из кокоса и юбку из травы и прокатиться в таком виде по военной базе в автомобиле с откидным верхом, – сказал Лайам и уточнил:
– В День Боевого знамени.
Это был единственный день в году, когда все высокопоставленные офицеры с членами своих семей прибывали на военную базу, чтобы присутствовать на торжественной церемонии. Да, унижение будет неслыханным.
Эйдан и Коннор тотчас запротестовали, но Брайан лишь безмолвно смотрел на Лайама. Когда оба его брата-близнеца угомонились, он сказал:
– Хорошо, старший брат, а в чем заключается твое участие в сделке? По-моему, ты единственный ничем не рискуешь.
– Я рискую новой крышей. – Лайам снова поднял свою кружку с пивом и, сделав еще один большой глоток, посмотрел на каждого из братьев. – Моя ставка – мои две тысячи пятьсот. Если одного из вас хватит на три месяца, он получит все.
Если вы все продуете, а в этом я почти уверен, деньги отойдут храму, и у меня будет новая крыша.
