— Мы что, на Луне? Свети сюда.
Каппа выставил фонарь у Таллео над головой. Таллео взял первую ленту и, не отрывая от пола, осторожно натащил на скошенную стену и пригладил ладонью. Проделав то же самое с остальными, он достал из мешка грязный бумажный сверток, затем круглую жестяную коробку и осторожно ее открыл. В свете фонаря заискрились мягким теплом маленькие горошинки.
— Эх ты! — воскликнул Каппа. — Это у тебя опалы? Вот это да! Вот это я понимаю! Дай немного!
— Еще какие, — хмыкнул Таллео с мрачной гордостью. — Таких даже у твоего мастера нет. Волшебство на всяком мусоре не работает. Тут нужен качественный материал. А где ты сейчас достанешь качественный опал? Настоящий?
— Ну а ты где достал? Дай немного, у тебя вон их сколько! Ну дай!
— Где, где. Украл. Что за вопросы дурацкие. Я бы купил, говорю. Но такие уже лет двести не продаются. Ладно, дам, потом. Не мешай.
Таллео развернул просаленную бумагу. В свертке оказался ком липучки. Распространился отвратительный запах. Каппа поморщился и отвернул голову.
— Ничего не могу поделать, — отрезал Таллео, отковыривая маленькие кусочки и насаживая на них опалы-горошинки. — Волшебство иногда и воняет. Другого еще не придумали.
— А можно?
— Можно сделать на скипидаре. Но, во-первых, вонять будет почти также. Во-вторых, скипидарные хуже приклеиваются. А тут нужно просто касание.
Закончив насаживать горошины на липучку, Таллео тщательно закрыл жестянку, завернул остаток липучки в бумагу, спрятал все вещи в мешок. Затем сгреб горошинки на бумагу, поднялся и стал подбрасывать к потолку. Вскоре квадратный проем был окружен пунктиром маленьких блестящих звездочек.
— Видел, как прилипает? На скипидарных ты бы сейчас намучился, как не знаю кто, блин. Не нравится ему, что воняет, — Таллео с раздражением хмыкнул.
— Да ладно, — отозвался Каппа, оглядывая искорки под потолком. — У нас тоже, знаешь, не клумба. Иногда воняет еще не так... Зато потом красиво!
— Здесь тоже потом красиво. Если живы останемся.
Таллео достал свиток с заклинаниями, развернул и начал читать, глухим и зловещим голосом. По мере того как заклинание разворачивалось, опаловые горошины под потолком разгорались пронзительным янтарно-прозрачным светом. Таллео с некоторой опаской оглядывал, как огоньки превращаются в яркие злые звезды. Он попятился из камеры к коридору.
— Быстро назад!
Последнюю строчку Таллео дочитал уже в коридоре. Едва мальчики успели спрятаться за углами по сторонам проема, как раздался хлопок, от которого уши как будто забило сухим колючим песком. Коридор озарился жгучим белым огнем. Когда свет погас, из черноты камеры пахнуло горячим камнем.
— Огненный душ по другому не пройдешь, — отозвался Таллео, потирая глаза. — Фонарь не разбил?
— Да цел твой фонарь, ворюга. И что?
Таллео забрал фонарь, повесил на шею, снова вошел в камеру. Вся камера была покрыта слоем копоти.
— Не испачкайся.
— Слушай! А почему, чтобы пройти ловушку, нужно обязательно ее разломать, или вон взорвать даже?
— Во-первых, Норка рухнула сама по себе, от старости. Мы ей только пинка дали, для ускорения. Во- вторых, Огненный душ сломать невозможно. Ты можешь сломать, например, оконный проем? Окно в нем сломаешь, а проем не сломаешь, его нужно сносить со стеной. Огненный душ кладут вместе со стенами, так что нашему те же тысяча двести лет.
— То есть как?
— Элементарно, блин. Берут чертеж и прикидывают, через какой сток, или русло, или еще что-нибудь можно украсть принцессу. Когда кладут стену, кладут крюк и обчитывают как надо.
— Крюк?
— Обычно голубой кварц.
— Что за голубой кварц такой? Такого не бывает, вообще!
— Как же не бывает, когда в нашем Замке целых два Душа?
— Ну не бывает голубого кварца! Я что, дурак, что ли?
— Получается да.
— Интересное дело... Ну не бывает голубого кварца, в природе!
— А может быть, был? Тысячу двести лет назад? Откуда ты знаешь?
— Ничего не понимаю.
— Ладно, не нервничай так. Сначала он, может быть, и не голубой. Когда обчитывают, становится голубой.
— Ну, если так только.
— Все нормально, не нервничай. В общем, кладешь крюк, потом вешаешь Душ. Душ, получается, как бы сказать, размазан вокруг, локтей на пять-шесть.
— А что же так грохнуло? И где же тогда бумага?
— Огненный душ работает взрывами, — Таллео достал из мешка веревку с маленькой кошкой и аккуратно размотал бухту. — Для взрыва ему нужен большой кусок напряжения. Такого куска призрак ему сразу не даст. Вернее, не сам призрак — там есть одна штука, важная... Поэтому у душа свой контур. Душ насосет себе в контур сколько надо, потом висит себе, висит, висит... Пока висит, не жрет ничего, говорю. Когда кто-то появляется в круге... Как ты понял, кто-то живой, конечно... Он на него капает.
— Капает... Ага, я, кажется, понимаю!
— Не может быть, Каппа.
— Ты просто сжег этот запас! Я понял.
— Ну, во-первых, сжег не я. Сожгла опаловая паутина. А без бумаги можно было повредить стену. То есть повредить Призрак. А это уже очень плохо. Если мы поцарапаем Призрак, он будет высачиваться. А Бочка в Замке и так дохлая. Я объяснил? Теперь наверх, быстро, пока контур не насосался. Хотя на такой бочке он пока насосется...
— Слушай, но ведь пока контур насасывается...
— Да, можно пройти. И кто об этом знает, обычно берет с собой мясо.
— Что?!
— Какую-нибудь живую болванку. И отправляет болванку вперед. Мы сейчас просто бахнули контур, поэтому переждали за стенкой как чайники. А если бы Душ сработал, то весь коридор, локтей на сто в каждую сторону, превратился бы в огненный ад. В принципе, если точно знать все параметры Душа, грамотно спалить такую болванку, не побояться потом сунуться в пекло... В общем, в литературе описаны случаи. Когда успевали, пока контур не насосется.
— Ужас какой... А если вода? — Каппа посмотрел в квадратный проем. — Это же слив, ты говоришь? Как же тогда огонь? И кто под водой полезет?
— Во-первых, под водой пролезть нечего делать. Во-вторых, говорю же тебе. С водой еще хуже. Она вскипит в четверть секунды, и здесь будет такое... Ты если внимательно осмотришь стены, увидишь — там, чуть дальше, специальные дырки, для отвода давления. Говорю тебе, это не чайники делали. Тут все просчитано как вообще просто.
— И что потом?
— Суп с котом. Хотя здесь уже не с котом, а с водолазом.
Таллео закинул кошку в черный квадрат. Звон рассыпался трескучим эхом. Таллео осторожно подергал веревку и, убедившись, что она легла крепко, закинул мешок за плечи, быстро поднялся и скрылся за толщей плиты, вместе с желтым мерцанием фонаря.
— За мной. И осторожней — здесь низко, не разбей голову. Она тебе еще пригодится. Зазноба твоя кровожадная подзатыльники куда-то должна лепить.
